те, кто их этого круга скоро появится.
Я влетел в эту информацию, как баран в каменную стену. Дыра. Моль. Клубки. Проход через дыру. Моль. Круг — проход. Я никогда не умел быстро думать, но сейчас я очень, очень старался.
Вилл терпеливо ждала.
Вилл нездешняя. Она прибыла… из каменного круга. А круг на земле. Значит… Значит… Точно! Конечно же! Я идиот. Я самый тупой идиот из всех идиотов. Я ведь сто раз слышал эти сказки!
— Ты из холма! — торжественно провозгласил я.
— Откуда?! — вытаращилась на меня Вилл.
Мда. Не такой реакции я ожидал.
— Ты сид. Из холма, — уже менее уверенно повторил я. — Народ холмов, бессмертные колдуны.
Про неземную красоту женщин-сидов я решил не упоминать. Ну приврали сказочники и приврали, что уж теперь.
Несколько секунд Вилл молча на меня пялилась, а потом раздраженно замотала головой.
— Нет! Нет. Какие холмы, какие сиды?! Я говорю о множественности миров!
Миров действительно было много. Может, сотни, может, тысячи, а может, и бесчисленное количество. Когда-то очень давно народ Вильгельмины научился ходить между ними, открывая врата.
— Этот каменный круг, — тыкнула пальцем Вилл, — портал. Он соединяет твой мир и мой. Где-то под Эймсбери есть кромлех, открывающий путь в птичий мир. Там нет ни людей, ни животных, только ящерицы и птицы. Ну и масса полезных ископаемых, в чем и заключается основное преимущество. Птицами сейчас никого не удивишь.
Между мирами можно путешествовать. Переходить из одного клубка в другой по цепочке до тех пор, пока не попадешь в нужный. Все равно как из Англии в Святую Землю ехать — из Англии во Францию, из Франции в Италию, из Италии в Грецию… И только потом уже на Константинополь.
— Ты ведь меня понимаешь? — прикусила губу Вилл.
Клубки. Я уже видел их, круглые и разноцветные: в каждом земля, на земле — трава и деревья, сверху намотаны голубые нити неба. И дыры. Дыры, через которые можно проходить. От одного неба к другому, от этой земли к той.
Я поверил сразу. Может, потому, что это было слишком бессмысленно для вранья. Даже моя идея про сидов была лучше. А может, потому, что это была Вилл. Как-то уж так получилось, что я ей верил.
— Да. Я понимаю.
— Ты спрашивал, что за дерьмо тут творится. Ну вот. Это из-за портала. В местах переходов высвобождается огромное количество маны… Магической силы, — тут же на всякий случай перевела Вилл. — Такое излучение, да еще и на ограниченной площади, не может не приводить ко всяческому дерьму. В вашем мире мало людей, чувствительных к магии, но те, кто чувствительны, начинают… как бы это сказать… Дуреть. Мощный неконтролируемый поток силы вызывает трансформацию сознания. Способности усиливаются, а мозги ложатся в дрейф. Черт, не могу объяснить. Гребаный словарный запас! Ладно, давай на примерах. Оборотня помнишь?
Я кивнул. Хер тут забудешь.
— Полгода назад это был обычный мужичок с некоторой склонностью к магии трансформации. Может, сильнее становился, когда сильно пугался, а может, бородавки на носу пропадали, если симпатичную девушку видел. Но это был самый. Обычный. Мужик. Но открыли портал — и он начал меняться. Сначала немного, потом больше и больше. Конечную стадию трансформации ты видел. Парочка эта в лесу. На что угодно готова поспорить, что это были два мелких деревенских колдуна. Забились в лес поглубже, травками приторговывали: от живота, от прыщей, от нестоячки. Ну, может, зайцев и белок призывом приманивали. Но открыли портал — и зов попер аж до деревень. А с зайцами этим ребятам стало уже неинтересно. Все время так, понимаешь? Это как… дождь! Все, что в земле сидело — прорастет и заколосится.
Я обдумал.
— Понятно. И ради чего все это? Зачем вам понадобилось открывать проход?
— Мана. Вам она не нужна, а для нашего мира это незаменимый ресурс. Топливо для магии. Ну и расширение транспортной сети. Через ваш мир мы получаем доступ ко всем мирам, которые с ним граничат. Торговые пути, добыча полезных ископаемых, природные ресурсы… Это большие деньги.
— У тебя есть грамота принца Джона. Значит, он все знает?
— Конечно. Мы заключили официальный договор, за все, что мы отсюда вывозим, расплачиваемся золотом.
Ну да. Естественно. Так я и знал. Все местное дерьмо — с высочайшего соизволения. Милый, чудесный принц Джон. Какая разница, что происходит в каком-то задрипанном Нортгемптоне, если малютке Джонни заплатят золотом.
А чтобы не нарушать спокойствия тупоголовых провинциалов, подобные сделки держали в строжайшем секрете. Вилл не должна была рассказывать о переходах — и о том, как они влияют на мир вокруг. Вилл не должна была колдовать. Ну, кроме случаев, когда нужно убить очередную страхолюдину. И Вилл точно не должна была сидеть в кустах с каким-то там Марком Денфордом, поджидая человека, который должен был появиться из кромлеха.
— Вот, видел браслет? — Вилл покачала у меня перед носом тонкой полоской золота. — Все мои заклинания фиксируются. Если нарушу подписку о неразглашении — вышибут к трепаной матери.
— И закроют проход?
— Нет. Просто пришлют другого мага, не такого болтливого. О, гляди, гляди! — ткнула меня локтем под ребро Вилл. — Черт!
Ну вот зачем? Ну доспехи же…
— Больно?
— Нормально, — Вилл яростно потерла пострадавший локоть. — Ты не на меня, ты в круг смотри!
Воздух в кромлехе помутнел, как суп, забеленный молоком, пошел мелкой рябью.
— Вот сукин сын! Так и знала!
Так. Стоп. Это все, конечно, безумно интересно — но кого мы все-таки ждем? И с какой целью?
— Что делать? — зашептал я в ухо Вилл. Мягкие черные локоны мазнули меня по лицу, и я сдул их в сторону.
— Не дуй мне в ухо!
— Переживешь. Делать что, я спрашиваю?
— Пока наблюдаем. Потом едем следом.
— Ясно…
В целом действительно было ясно, а вот в деталях — не очень. Но момент для расспросов был явно неудачный, поэтому я молчал, сопел Вилл в ухо и старался не чихнуть. От ее благовоний во рту было горько и сладко одновременно.
Белизна в кромлехе сгустилась, как кисель, заколыхалась. Сквозь нее начало проступать что-то огромное, приземистое и многоголовое. Тварь гулко, раскатисто фыркнула и заворочалась. Я левой ухватил Вилл за плечо, а правой потянулся к мечу. Если эта дрянь развернется сюда — бросаю Вилл в сторону и… и…
