шестнадцать с половиной лет Тирета уже обладала навыками, необходимыми ее необузданному таланту, чтобы извлекать пользу и ослепительную красоту из чистой, раскаленной магии расплавленного песка. Теперь, десять лет спустя, она была признанной мастерицей своего дела, ее работы искали и ценили как богатые простолюдины, так и аристократы на большей части королевства Сотойи. Ее работы и имя были известны даже нескольким избранным коллекционерам в империи Топора, и они стоили очень дорого. Даже сейчас, очень немногие из знатоков, которые покупали их по ценам, в которые Тирете иногда было трудно поверить, могли по-настоящему осознать, что она была девой войны, хотя, скорее всего, большинству их было бы все равно, даже если бы они это сделали.
В последнее время она принимала все большее количество заказов, но никогда не забывала наставлений своего отца. Красота была для души тем же, чем вода для рыбы, но истинной причиной ее существования была более приземленная работа рук стеклодува, посвященная повседневному пропитанию других. И поэтому Тирета настояла - с упрямой свирепостью мыши, которая обнаружила, как стать директрисой в этом единственном аспекте своей жизни, - на том, чтобы держать руку на пульсе и просто быть полезной. Например, изготавливая стеклянную посуду, такую как бутылки фармацевта и банки продавца специй, которые вообще ничего не делали... кроме как спасали жизни или помогали кому-то еще честно зарабатывать на жизнь.
Или стеклянную посуду в тележке, которую они с Сумитой привезли в Тэйлар.
На самом деле она не хотела отправляться в это путешествие - особенно не сейчас, когда все казалось таким... неустроенным и трудным. Если уж на то пошло, мэр Ялит явно испытывала по этому поводу очень смешанные чувства. В некотором смысле, Тирета была "младшей сестрой" каждой девы войны в Кэйлате, и все они сильно защищали ее. Вероятно, подумала она, потому, что они поняли, что она совершенно не подходит для защиты от чего-либо более опасного, чем обезумевший бурундук.
Но она решила, что у нее нет выбора, а затем сумела убедить Ялит посмотреть на это по-своему. Основная часть продукции мастерской Тиреты и ее шести сотрудников состояла не из ее прекрасных произведений искусства, а из повседневных, практичных предметов. Это было то, что приносило необходимые Кэйлате обычные доходы и позволяло выплачивать зарплату людям, которые на нее работали. Было важно сохранить торговую точку, через которую можно было бы продавать эти товары.
Тэйлар не был очень большим или особенно богатым городом, но он был самым большим и состоятельным во владении Лорхэм. Более того, у него был самый большой и активный рынок, и Тирета установила, как она считала, хорошие отношения с торговцами, которые распространяли ее более приземленные товары. Особенно с Хирианом Эксмастером, обрабатывавшим более половины всей стеклянной и глиняной посуды, которая перемещалась через Лорхэм. Хириан также был агентом клана Харканат, могущественного торгового дома Дварвенхейма. Но этим отношениям, казалось, был нанесен серьезный ущерб, как и всем другим аспектам отношений Кэйлаты с лордом Трайсу и всеми его подданными. Она решила, что если она хочет сохранить свой доступ к рынку Тэйлара, а через него и к миру за его пределами, ей нужно пойти и посмотреть, что она может сделать, чтобы восстановить их, и, как она несколько деликатно предложила мэру, тот факт, что ее контакты в Тэйларе также знали о ее произведениях искусства и то, что Хириан действительно занимался продажей нескольких из них для нее, должны были дать ей немного больше влияния, чем она могла бы иметь в противном случае.
К сожалению...
Тирета прикусила губу, когда заглянула в открытую дверь кабинета хозяина рынка и увидела Сумиту, склонившуюся над столом мастера Мануара. В предвкушении быстро надвигающегося вечера лампы уже были зажжены, и короткие светлые волосы Сумиты блестели в их мягком свете, когда она несколько раз сердито ткнула указательным пальцем в крышку стола. Отсюда Тирета ничего не могла расслышать, но по раскрасневшемуся лицу Сумиты и грозному выражению лица Мануара она сильно заподозрила, что они кричали друг на друга.
Она перестала потирать руки под плащом, но только для того, чтобы активно их заламывать. Это было плохо. Это было очень плохо! Лиллинара знала достаточно, чтобы другие девы войны столкнулись с трудностями на рынке Тэйлара, точно так же, как они сталкивались, казалось, в каждом городе, деревне и хуторке по всем владениям Трайсу. Всегда существовала некоторая дискриминация в отношении торговцев, фермеров и ремесленниц, но за последние несколько месяцев ситуация стала намного хуже. Фактически, дело дошло до того, что хозяева рынка, магистраты, в чьи обязанности входил надзор за честной и законной работой рынков, похоже, умыли руки. Некоторые из них на самом деле, казалось, активно преследовали любую деву войны, которая посещала их юрисдикцию, или даже наотрез отказывались подписывать разрешения, необходимые для торговли на рынках, которые они контролировали. Но Тирета не могла поверить, что Мануар, который всегда был простым приверженцем порядка, когда дело доходило до выполнения своих обязанностей, мог быть одним из них.
Мануар внезапно вскочил со стула и наклонился вперед над своим столом. Он перенес свой вес на костяшки левой руки, сжатой в кулак, приблизил свое лицо к лицу Сумиты на несколько дюймов и хлопнул правой ладонью по столу. "Если он не кричал раньше, то, очевидно, кричал сейчас", - мрачно подумала Тирета и сделала два непроизвольных шага в сторону его кабинета, прежде чем воспоминание об инструкциях Ялит остановило ее.
Сумита закрыла рот, мышцы на ее челюсти напряглись, когда она стиснула зубы. Она впилась взглядом в хозяина рынка, ее гнев был почти физически виден с того места, где стояла Тирета. Затем она повернулась на каблуках и выбежала из кабинета Мануара.
Нехорошо, подумала Тирета. Совсем не хорошо.
- Этот... этот... этот человек! - Сумита сплюнула. Дождь снова начал накрапывать на них, блестя на ее волосах и обнаженной коже, выставленных напоказ ее чари и ятху, и она больше всего на свете напоминала Тирете разъяренную промокшую кошку.
- Похоже, все прошло не очень хорошо? - Тон Тиреты превратил утверждение в вопрос. Она ненавидела, когда делала это. Это всегда заставляло ее чувствовать себя нерешительной, еще больше похожей на мышь, чем когда-либо.
- Можно и так сказать, - прорычала Сумита. - Точно так же, как ты могла бы сказать, что этой весной было немного сыровато!
- Насколько все было плохо? - Тирета вздохнула.
- Просто для начала, он говорит, что именно Джоланна устроила все противостояния здесь, в Тэйларе. Это был не кто-нибудь из городских
