меня ма. — Лиза прекрасно понимает, что построенный ею план обречен на провал, ведь так?
— Так, — в носу предательски защипало. — Все дело в моем новом начальстве. Из-за него мне стыдно и противно собственное существование. Он…
И тут я позорно разревелась. Память услужливо подкинула мне воспоминание о нашей недавней близости в его кабинете. Это же такой позор! Мне ведь даже уволиться не позволят.
Я говорила без остановки. Рассказала про то, что мы с Артемом когда-то встречались, что сейчас узнали друг друга. И про его друга не стала молчать. Просто больше не было сил обманывать и притворяться независимой, вставшей на ноги дочерью сердобольных родителей. Тормоза отказали — мне хотелось выговориться хоть кому-то.
Через час я только приступила к ужину. Сидела на кухне в гордом одиночестве и снова была готова заплакать. На этот раз с досады на себя. Вот кто тянул меня за язык?! Мне следовало сначала успокоиться, решить, что из произошедшего надо довести до сведения родных, а что оставить при себе. И рассказ должен был занять всего пять минут. Четко и по существу. Изливать душу мне точно не следовало.
Вообще, у меня впервые в жизни возникло желание открыть створку и выброситься в окно. Странное ощущение, которое возникает у человека, подверженного сильному эмоциональному выгоранию. Мне не хотелось жить, потому что я осталась один-на-один со своими проблемами. Оказалось, так просто довести человека до подобного состояния, сказав всего пару слов и уйдя в другую комнату, переваривать все, что я тут наговорила.
Поймала себя на мысли, что я знать не хочу, кем является отец моего ребенка. Соответственно, мне следует как можно меньше появляться на работе. Возможно, стоит переговорить с представителями других отделов и узнать, есть ли вакансии, допускающие удаленную работу. Это было бы для меня идеальное решение. Потому что если я подойду на какую-либо другую должность, то Соколов и Михайлов отстанут от меня навсегда. Также можно было поискать удаленную работу в другом месте.
О переезде разговор оказался окончательно закрыт. Мне не съехать от родителей. Я не смогу оплатить себе съемное жилье. Если только не найду подработку онлайн. Но об этом мне лучше подумать чуть позже. Сейчас у меня на повестке дня полное отрешение от родительской критики и их загонов по поводу того, какой должна быть их дочь, чтобы можно было ею гордиться.
К слову сказать, одну тарелку я все-таки разбила. Хотела помыть и уже было отнесла ее к раковине, но в самый неподходящий момент пальцы разжались, и я стала счастливой обладательницей пораненной ноги. Потому что один из осколков очень неудачно отскочил и покарябал мне кожу на стопе, которая выглядывала из тапка. Из груди вырвался шумный вздох. Внутри все натянулось до предела. Только бы маме с папой не приспичило выйти в этот момент из своей комнаты. Я не переживу, если они снова напустятся на меня со своими нравоучениями.
В этот раз обошлось. Однако я прекрасно понимала, что со временем моя оплошность все равно выльется наружу. Родителям всегда кажется, что их чадо, начиная с определенного возраста, должно само развиваться и взрослеть. Это я к тому, что сейчас уже и не припомню, когда меня впервые начали затыкать в разговоре, критиковать за малейшие оплошности, оговаривать за то, что не такая, как дочка тети Тани, которой ее мама явно льстит в разговоре с моей матерью по телефону.
К чему я это все говорю? Да к тому, что кроме критики я ничего не услышала. Сама во всем виновата, глупая, наивная, не повзрослевшая. Я должна была не идти работать к своему бывшему. Не должна была с ним спать в прошлом. Не должна была пить на его дне рождения. И еще кучу всего «должна» и «не должна», чтобы стать в итоге взрослой, счастливой женщиной и молодой матерью. И не важно, что такие приемы в жизни подчистую не работают. Должна, и точка.
А еще, сегодня я испытала на себе, каково это быть облитой помоями с ног и до головы. Причем, два раза: сначала на работе, а потом дома. Артем наглядно показал мне, в качестве кого видит рядом с собой и каково мое настоящее место в его отделе и жизни. Родители… Они продемонстрировали свое отношение к моим внутренним переживаниям, к моей боли. После того, как я открылась, поняла, что им плевать на меня, как на человека. Главное самим возвыситься на моем фоне. В таком случае, вообще не понимаю, как из меня смогло бы вырасти что-то достойное. Если им постоянно требуется подпитываться моими неудачами. Протянуть руку помощи? Я вас умоляю. Да когда такое вообще было?
***
Артем
Мне было не до смеха. Мало того, что снова сорвался и натворил с Лизой глупостей, так еще и Серега под конец заявился и начал стенать, что утомился ждать, когда моя новая секретарша освоится на новом месте и перестанет его от себя отталкивать. Сказал бы я ему, что он уже давно в проигрыше… Да только перед Лизой стыдно. Хотя, когда это я стыдился говорить о сексе с женщиной?
Вот чуть не уложил ее на своем столе и застыдился. Она — мать моего будущего ребенка, а я хочу ее, как маньяк из подворотни. И в руку ей кончил, сам не знаю, зачем. Ведь ясно же, что Лизка теперь ко мне и на пушечный выстрел не подойдет. Но нет, во мне взыграл собственнический инстинкт. После такого она только обо мне думать и будет. Не понятно лишь, хорошо это или плохо.
Вот тут вставал вопрос о том, когда мне сказать своей девушке, что она моя девушка. И что ее ребенок от меня. Сегодня меня только и хватило, что на смену картинки на рабочем столе ее компьютера. Глупость, конечно, но… Только вот Лизка по ходу вообще ничего не поняла и еще больше испугалась. Конфеты ей завтра что ли подарить? От своего имени. А то еще подумает, что ей Михайлов презент сделал. Тогда ее нервам настанет конец. Ибо друг от меня не далеко ушел. И если я это понимаю, то Серый… А по**й на него! Он позарился на то, что ему не принадлежит. И, да, я такая же скотина, как и он. Только потупевший малость.
Едва удержался, чтобы не написать своей секретарше: «Хочу тебя. Давай эту ночь проведем вместе. У меня». Слава богу, вовремя зазвонил телефон, и я временно забыл о том, что хотел сделать. Иначе бы
