ни старался, он так и не мог разобрать ничего, кроме стрекота кузнечиков и чириканья уже начинающих просыпаться птиц.
— У тебя не такой чуткий слух, — девушка взяла Николая за рукав и подтолкнула в указанном направлении. — Пойдем, посмотрим, что там такое.
— Не понимаю, — тот сделал пару шагов и обернулся, — а в чем смысл?
— Я, конечно, могу ошибаться, но в это время и в этом месте так грохотать может только автомобильная аудиосистема. Такой шанс упускать не следует.
Они двинулись дальше, зигзагами пробираясь между покосившихся изгородей и стараясь держаться в тени. Вскоре и Евгений начал разбирать ритмичное буханье, доносившееся откуда-то из-за лесопилки, царапающей ажурными когтями кранов начинающее светлеть небо. Прокравшись вдоль ее забора, беглецы выглянули за угол.
Их взгляду предстали стоявшие на небольшой площадке три автомобиля с открытыми дверями и включенными фарами. Из одного из них неслась однообразная, ритмичная и жутко громкая танцевальная музыка. В свете фар толклась молодежь, некоторые представители которой держались на ногах с явным трудом. Какая-то любезничающая парочка сидела на капоте, причем одной рукой парень обнимал свою подругу, а в другой сжимал банку пива. Земля вокруг была щедро усеяна пустыми пивными банками и окурками, показывая, что эта площадка регулярно выступает в качестве импровизированного танцпола.
— Ага. Отлично! — заключила Оксана, выглянув из-за плеча журналиста и осматривая тусовку оценивающим взглядом. — То, что доктор прописал!
— Что вы собираетесь делать? — Евгений, убедившись, что за ним никто не следит, сунул руку в карман и включил диктофон.
— Как ты и предлагал — позаимствуем машину.
— Припугнете их моим пистолетом?
— Для того чтобы произвести впечатление на такую компанию, просто помахать перед ними стволом недостаточно. Слишком уж сильно они проспиртованные. Придется пускать оружие в ход, а я бы предпочла обойтись без лишнего шума.
— Каким же образом?
— Есть варианты, — уклончиво ответила Оксана и повернулась к сыну. — Какую возьмем?
— Я бы выбрал «Форд», — задумчиво протянул Николай, — но у тебя ведь свои соображения…
— Это верно. Я голосую за внедорожник, — категорично заявила его мать.
Евгений обратил внимание на обсуждаемые автомобили, попутно отметив, с каким спокойствием его спутники выбирают машину. Будто они не собирались угонять ее из-под носа у подвыпившей компании, а стояли посреди шоурума солидного автосалона и лениво осматривали выставленные образцы.
Слева стояли древние «Жигули», типичная «Боевая Классика», подвергшаяся массированному и беспощадному гаражному тюнингу. Формы прародителя с трудом пробивались сквозь нагромождение всевозможных накладок, спойлеров и кричащую раскраску. Венчало все это безобразие воздетое к небу гротескное антикрыло.
Посередине виднелся неплохо сохранившийся «Фокус», которого аналогичная участь вроде бы миновала. Именно из его чрева раздавался грохот, за неимением лучшего слова называемый музыкой.
Ближе всего к прячущимся за забором заговорщикам находился большой внедорожник, который, судя по толстому слою облепившей его засохшей грязи, активно использовался для покорения окрестных проселков в ходе импровизированных трофи-рейдов. В ходе сражений с распутицей и лужами он успел лишиться обоих бамперов и боковых зеркал, а расчищенные «дворниками» участки на грязном лобовом стекле выглядели как бойницы бронетранспортера.
— Ну и ведро! — возмутился журналист. — Уж лучше бы вы «жигуль» взяли.
— Я тоже не испытываю особой радости, — согласилась с ним Оксана, — но у него перед остальными есть одно неоспоримое преимущество — он большой.
— И что с того?
— На заднем сиденье должно быть просторно.
— Для чего? — подозрительно нахмурился Евгений. — Чем это вы собираетесь в машине заниматься?
— Не твоего ума дело! — огрызнулся Николай.
— Фу, Коля! — пожурила его мать. — Зачем же грубить?
— Он задает чересчур много вопросов!
— Это у него профессиональное, — усмехнулась Оксана и положила руки им на плечи, словно желая примирить своего сына с Евгением. — Я считаю, что он имеет право знать.
— Не потому ли, что у меня не будет возможности с кем-нибудь своими знаниями поделиться? — с саркастической усмешкой осведомился журналист.
— Опять ты за свое, — поморщилась девушка. — В любом случае, главное ты уже знаешь, и прочие подробности ничего в твоей судьбе не изменят.
— Спасибо, мне сразу полегчало, — Евгению по-прежнему было немного не по себе, но любопытство оказалось сильнее. — Так почему же внедорожник?
— Любой оборотень испытывает сильный дискомфорт, если не имеет возможности быстро сменить облик. А потому все мы предпочитаем одежду, которую можно быстро с себя скинуть, и машины, где в случае необходимости это можно без особых проблем проделать. Минивены, большие внедорожники, на худой конец, представительские лимузины — в малолитражку оборотня никаким калачом не заманишь. Эдакая легкая форма клаустрофобии, если хочешь. Именно поэтому мы возьмем джип, пусть даже и такой чумазый.
— Я все понял, — кивнул Евгений, — кроме одного: как мы его возьмем?
— Дайте мне две минуты, — Оксана убрала руки с их плеч и бесшумно отступила назад, в темноту, — потом выходите.
— Что вы задумали? — журналист обернулся, но сзади уже никого не было.
— Слушай, ты! — Николай грубо схватил его за шиворот и торопливо зашептал прямо в ухо. — Я не знаю, что думает моя мать, и какие планы на тебя строит, у нее сейчас вообще в голове не все на месте. В любом случае, я с тобой сюсюкать не собираюсь. Если ей хочется поиграть в хорошего следователя, ради бога, но тогда я буду плохим! Тем более что я тебе никаких дурацких обещаний не давал. Так что, дабы избежать неприятностей, засунь свое неуемное любопытство куда подальше и помалкивай! А то ты, как я погляжу, слишком уж расслабился. Новых друзей себе нашел! — для придания своим словам большего веса он еще раз встряхнул Евгения. — Мы тебе не друзья и даже не приятели, понял?
— Понял, — буркнул журналист.
— Еще раз рот без разрешения откроешь — свинцом заткну! Ясно?
— Яснее некуда.
— Тогда двигай вперед, и никакой самодеятельности, — парень толкнул его в сторону машин, а сам наклонился и поднял из травы сверток с одеждой, наспех замотанной в клетчатую рубашку. Евгений даже не заметил, когда этот кулек тут появился. Рядом валялась испачканная в крови марлевая салфетка, которую он накладывал Оксане на зашитую рану…
В том, как они шли прямо к группе подвыпившей и разгоряченной молодежи, присутствовала какая-то безумно-суицидальная нотка. Обычно Евгений, даже ощущая на боку тяжесть лежащего в кобуре пистолета, старался обходить подобные компании стороной, но сегодня все словно вывернулось наизнанку. Он почему-то совершенно не испытывал страха, напротив, его даже охватило некоторое возбуждение, азарт, как в предвкушении поездки на «американских горках». Щекочет нервы, горячит кровь, вбрасывая в нее адреналин, но совершенно не пугает. Чудно́.
На краю освещенного фарами участка Николай тронул Евгения за рукав, и они остановились. Естественно, на них вскоре обратили внимание, и
