найду маму, которая была заперта в своей спальне, преследовало меня все время, пока меня не было. Но даже сейчас, когда он пуст и заброшен, я не могу избавиться от страха, от ненависти, которую я испытывал к человеку, который безраздельно правил здесь.
Останавливая машину, я лезу в бардачок, чтобы достать ключи и открыть дверь.
Я мог бы пойти куда угодно в городе. И все же я здесь. Место, которое хранит все мои кошмары, вот-вот шагнет за стены, которые не так давно я поклялся никогда больше не увидеть. Но одна плохая ночь, еще один отказ от Джоди, и вот я здесь. В поисках боли, которую это место всегда причиняет мне.
Не обращая внимания на кухню, место всех моих худших ужасов, я направляюсь к лестнице, а затем в свою спальню.
Комната почти пуста, в ней нет всех вещей моего детства, которые когда-то стояли на полках. Все это упаковано либо у Галена, либо у меня дома.
Игнорируя все это, я направляюсь к окну и широко распахиваю его. Запрыгнув на подоконник, я вылезаю на крышу, как делал много раз в прошлом.
Мне было, я думаю, двенадцать, когда я впервые нашел этот способ сбежать, и каким-то чудом он так и не обнаружил его, не разрушил его для меня. Единственный человек, который вообще знает об этом, — Нико. Он всегда знал, что именно там сможет найти меня, если что-то пойдет не так. Не то чтобы он когда-либо действительно знал настоящие причины, по которым я чувствовала необходимость прятаться в собственном доме.
Я опускаю задницу на черепицу и ложусь на спину, когда солнце начинает подниматься сквозь деревья.
Ужасно холодно, мое дыхание вырывается облаками вокруг меня, но я едва чувствую это. Только боль и сожаления пронизывают мое тело, поглощая все остальное на своем пути.
13
ДЖОДИ
Я лежу, уставившись в потолок, пока затянувшийся ужас из моего кошмара обвивает меня своими ледяными пальцами.
Я дрожу при воспоминании о том, как его злые глаза сверлили мои, когда я пыталась вдохнуть необходимый мне воздух, а его грязная рука зажимала мне рот.
Но затем его лицо превращается в другое, которого я боюсь, но по целому ряду других причин.
У меня болит в груди, когда обеспокоенные глаза Тоби сужаются. — Я держу тебя, детка, — говорит он голосом, который звучит настолько реально даже сейчас, когда я проснулась, что у меня по коже бегут мурашки.
Но затем его хватка ослабевает, взгляд исчезает, и он падает к моим ногам.
Мое тело содрогается точно так же, как во сне, когда образ его, лежащего там, заполняет мой разум.
Качая головой, я моргаю снова и снова, как будто это прогонит слишком четкие картинки.
Тоби в порядке. Он был тем, кто стрелял из пистолета, а не тем, кто получил пулю.
Но действительно ли это лучше?
Он убил человека прямо у меня на глазах. Если мне нужны были еще какие-то доказательства того, что Бри сказала мне о нем правду, то, я думаю, это было все.
Он застрелил кого-то насмерть. И не проявил ни малейшего раскаяния по этому поводу.
Мужчина пытался изнасиловать тебя, Джоди. Почему он должен проявлять раскаяние?
Я остаюсь на месте, лежа на спине, долгое время, пока солнце встает за окном, снова и снова прокручивая в голове события ночи. Каждый раз я задерживаюсь на своих последних воспоминаниях о Тоби, и меня терзает чувство вины за то, как я взбесилась и прогнала его этим утром.
Все, что он делал прошлой ночью, это заботился обо мне, защищал меня, говорил мне все то, что я отчаянно хотела услышать.
Я ему поверила. Каждому слову. И я разрываюсь между облегчением и страхом за то, что куда это приводит меня, приводит нас.
Со вздохом я наконец сбрасываю одеяло и перекидываю ноги через кровать. Мой взгляд падает на телефон на прикроватном столике, и я быстро хватаю его и отправляю два сообщения.
Сара первая, чтобы заверить ее, что со мной все в порядке, после того, как нашла пять сообщений от нее. Я даже не помню, чтобы видела ее после того, как Тоби спас меня прошлой ночью, но из ее самого первого сообщения очевидно, что она более чем в курсе того, что произошло.
Мое второе послание Кортни, благодарю ее за предоставленную возможность получить работу, но сообщаю ей, что я не вернусь. Я ничего не упоминаю о том, что произошло после моей смены. Последнее, что я хочу сделать, это втянуть Тоби в какие-либо неприятности.
Меня снова пробирает дрожь, когда я вспоминаю реальность того, что он сделал прошлой ночью, и мою роль в этом.
Мне не следовало это скрывать. Я должна быть на телефоне с полицией, рассказывать им о человеке, который пытался напасть на меня. Но даже при мысли об этом по моим венам пробегает лед.
Он был монстром. Насильник. Он заслужил тот конец, который получил. И, несмотря на все неблагоразумные поступки Тоби, он не заслуживает того, чтобы его из-за этого бросили в камеру. Не то чтобы я хоть на секунду подумала, что у полиции есть шанс предъявить какое-либо обвинение члену Семьи Чирилло. С моей стороны не потребовалось много исследований, чтобы понять, кому на самом деле принадлежит огромная часть этого города, и это, конечно, не полиция.
Едва я нажимаю «Отправить», как у меня в руке начинает звонить телефон.
— Привет, — выдыхаю я, поднося трубку к уху.
— Боже мой, ты в порядке? — В панике спрашивает Сара.
— Я в порядке, — говорю я, коря себя за то, сколько раз я пыталась убедить в этом себя, свою маму и Тоби с тех пор, как вернулась сюда прошлой ночью.
Я ничего не помню после того, как посмотрела на мертвеца у моих ног, поэтому могу только предположить, что у Тоби была его машина.
— Не лги мне, Джо-Джо, — предупреждает она, как мне кажется, сердитым голосом.
— Я-я… — Я выдыхаю. — Я думаю, что в основном я все еще в шоке, — признаюсь я.
— Понятно.
— Была ли ты… ты… — Я начинаю, но не могу вымолвить ни слова.
— Я налетела прямо на Тоби, когда он выносил тебя из переулка.
Я киваю, несмотря на то, что знаю, что она меня не видит. — Ты знала, что он—
— Да, — говорит она просто, спокойно.
— Почему ты не сходишь с ума из-за этого, Сар?
— Потому что, если бы он не сделал то, что он сделал, у нас был бы совсем другой разговор этим утром. Или, возможно, его вообще не было бы.
Весь воздух вырывается из моих легких до такой степени, что, клянусь, они фактически сдуваются. — Ты думаешь, он убил бы меня? — Я
