заметил, мы цверги не любим солнце, — ухмыльнулся Гундар. — Удерживать эти крепости нам не с руки. Забирай их себе.
— Что, вот так вот даром, целых две крепости? — спросил я с хитрым прищуром.
— Ну эк ты загнул, даром. На всё своя цена, но мы ведь братья, договоримся!
Зря я считал, что Гундар больше вояка чем политик. Он ещё тот хрыч. Политик и торгаш в одном лице! А на переговорах как прикрывался, вёл торговые дела через своих помощников, хотя сам в этом смыслит ничуть не хуже, как бы не лучше. Ему пограничные крепости как кость в горле, захватить захватил, а проглотить не может. Они стоят себе и стоят, пользы не приносят, а воинов он своих вынужден тут держать. А тут я, весь из себя красивый новоиспечённый император. Мне защищать свои земли надо? Надо. Вот держи крепости, считай отдаю задарма. Давай моему королевству дополнительные торговые льготы, приплати чутка золотом и мы в расчёте. Этот пройдоха создал себе выгоду на ровном месте. И воинов высвободил и оплату за неликвид получил. Хотя справедливости ради, мне эти крепости и правда нужны. Потому я даже торговаться не стал. Зачем устраивать переполох и споры по цене за приличный кусок земли с пограничными укреплениями. Тем более что эта покупка отлично вписывается в мой план.
Глава 12
Московская область, научный центр, личный кабинет ведущего специалиста проекта Разлом
Эдуарду Геннадьевичу снился сон. Пугающий, неприятный сон от которого никак не удавалось ни сбежать, ни проснуться. Глаза ученного бегали под веками, руки его подрагивали, а всё тело покрылось холодным, липким потом. Неприятное испытание, особенно для того кто долгое время спал лишь урывками, и для кого именно этот сон должен был стать полноценным отдыхом.
— Эдуард Геннадьевич, — аккуратно тронули учёного за плечо.
В этот же момент хозяин кабинета вздрогнул и открыл глаза. Словно только этого лёгкого касания и не хватало чтобы вырваться из объятий кошмара.
— Д-да, уже не сплю, — хрипло произнёс мужчина в возрасте. — Подай воды…
Личный ассистент Эдуарда Геннадьевича коротко кивнул и метнулся к столу, на котором стоял графин с чистой водой. Пара мгновений и в руках учёного оказывается бокал наполненный до краев. Ещё три секунды и бокал опустел.
— Спасибо что разбудил, — с трудом выдохнул Эдуард.
— Снилось что-то неприятное? — участливо поинтересовался ассистент, имени которого учёный даже не запомнил.
— Неприятное слабо сказано, — повёл плечами Эдуард, словно желая скинуть с себя липкие воспоминания сна. — Снилось что нашу планету кто-то пожирает. Откусывает от неё по кусочку, по маленькому такому кусочку, размером с Ватикан. И это что-то, оно не наслаждалось, просто ело, потому что было голодно. А затем незримый взгляд этого нечто переместился на меня. Якобы я пытаюсь ему помешать. Я попытался спрятаться, но никак не мог этого сделать. Это нечто было везде и всюду, словно оно оплело нашу планету.
И вновь Эдуард Геннадьевич поёжился. Воспоминание об этом ужасном сне никак не желали пропадать из его памяти, хотя все другие свои сны учёный забывает почти мгновенно.
— Неудивительно что вам снится что-то подобное, — произнёс ассистент вновь наливая в бокал своего начальника воды. — Планету лихорадит, словно у неё температура. Вулканы извергаются один за другим, землетрясения случаются через день. Хорошо ещё что цунами случилось всего одно.
— Ты прав, да, прав. Кстати, пока я спал там ничего не случилось? — кивнул Эдуард в сторону выключенного телевизора, подразумевая очередной выпуск новостей.
— Нет, вроде ничего. На некоторые землетрясения уже даже не обращают внимания, мол подумаешь четыре-пять баллов по шкале Рихтера. Разве что американцы по всем своим каналам кричат о том что не ровен час их бомба замедленного действия бахнет и всем-всем станет худо.
— Это они про Йеллоустоунский вулкан?
— Про него, — кивнул ассистент.
— Ну тут они правы, не зря его называют супервулканом. Если он начнёт извергаться, худо будет многим. И не только американцам. Этот вулкан столько пепла может выплюнуть в атмосферу, что природная и гуманитарная катастрофа будет обеспечена.
Тяжело вздохнув, Эдуард Геннадьевич направился за свой рабочий стол. Хватит уже рассуждать о том что будет или что может случиться. Нужно разбираться с тем что уже есть. Своих проблем хватает, чтобы ещё выделять своё драгоценное время на рассуждения о других возможных катастрофах. Пусть об этом голова болит у его коллег из других областей. Они может что-то и придумают, а ему, специалисту проекта Разлом нужно думать о своих делах.
— Все отчёты готовы? — поинтересовался учёный, осматривая приготовленную для него стопку бумаг.
— Отчёты нашего центра у вас на столе. Отчёты от других центров из других стран у вас на планшете.
— Стой, погоди, с каких пор я ещё должен думать за работников центров, расположенных в других странах?
— Распоряжение главы компании. Его письмо на вашем рабочем мейле. Кстати, поздравляю вас с повышением!
— Вот дерьмо, — выругался Эдуард, начисто проигнорировав слова своего ассистента. — Больно нужно мне было это повышение, я теперь вообще из кабинета вылезать не буду. А посрать буду ходить теперь с кипой бумажек! И я не про те которыми жопу подтирать!
Хрясь! Бокал с остатками воды разбивается о стену. Эдуард Геннадьевич человек спокойный, даже можно сказать в какой-то степени флегматичный. Но сейчас он не сдержался. И так он дома не появлялся целую вечность, так теперь ещё больше работы предстоит. И чхать на то что зарплату прибавят, будет больше помощников и прочие блага высокой должности, на кой ляд они ему, если он всё равно тут постоянно сидит! И без того всего хватало.
— Эдуард Геннадьевич? — осторожно позвал учёного ассистент, видя как тот перестал сжимать свои кулаки.
— Извини за это, — тихо произнёс умудрённый годами мужчина. — Накопилось. Я пока отчёты просматривать начну, принеси мне кофе.
— Да, вам как обычно? Двойной американо без сахара?
— Целый кофейник. И пожевать что-нибудь захвати.
Сев за стол, Эдуард Геннадьевич покосился на планшет, но не стал его пока брать в руки. Со своими олухами пока бы разобраться. Выполнили ли они его указания, провели ли тестирование, каковы результаты работы? С того памятного случая с канадскими капсулами, прошло достаточно много времени. Его команда успела проверить много теорий из-за чего мог не срабатывать механизм экстренного отключения. И прижилась лишь одна из них, которую изначально все восприняли с лёгкой иронией и улыбками на лице. Сейчас это уже даже не теория, а основная рабочая версия. Капсулы начинают сбоить в момент начала катаклизмов. Подтверждений тому набралась масса. Канадские капсулы были лишь первыми в
