Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
сил вставать, ходить, смотреть, жить. Совсем бросил медитации. Третий день не сплю, не могу заставить себя закрыть глаза дольше чем на фэнь. Все вижу лицо господина – живое. Он что-то мне говорит. Я, наверное, брежу. Близок к искажению. Слышу его голос, он зовет меня.
Не знаю, зачем пишу все это. Никто не заберется в такую глушь, и никому не важна будет история какого-то предателя. Никто не похоронит мои останки, когда господин заберет меня с собой. Это правильно.
Я не оставлю здесь своего имени. Невыносимо слышать его. Знаки принадлежности к клану тронуть не посмею. Мои руки слишком грязны. Руки предателя. Труса. Клятвопреступника.
Я погружусь в это море, подобно глиняному быку[151], я недостоин спасения. Уповаю лишь на то, что однажды Небесные покровители вернутся к нам. Что в новом перерождении господину не придется жертвовать собой ради свободы совершенствующихся. Что мне удастся попросить прощения…
Нет. Я недостоин. Недостоин целовать даже пыль у его ног. Я предатель, я…
Дальше записи становились совсем путаными и в конце концов обрывались. Ючжэнь быстро проглядел оставшиеся листы: со многих на него смотрело то же лицо, что и на самом первом портрете, который, видимо, стоило считать наиболее соответствующим оригиналу. Прочие были нарисованы скорее с исступлением, нежели с мастерством, как будто рука художника дрожала или застыла в судороге. Дрожал и почерк в дневнике: иероглифы, поначалу прописанные тщательно, с каким-то болезненным, самоуничижительным упорством, ближе к концу скакали по листам в припадке или безумии, и читать написанное удавалось с большим трудом. Кроме этой отчаянной исповеди и портретов, не нашлось никаких, хотя бы косвенных, указаний на подробности случившегося.
– Дева Цю, ты не знаешь, о чем идет речь? – спросил Ючжэнь у все еще безмолвной девушки. – Как я понял, заклинатели готовили переворот, но их предали сторонники.
– Откуда мне знать? – Высокий хвост блестящих волос мотнулся по плечам.
– Ты из совершенствующихся, а вам обычно известно друг о друге больше, тем более что в описанные события был вовлечен не один клан, а по меньшей мере два.
– До нас доходили слухи о каком-то неудавшемся заговоре, но подробностей я не знаю, – неохотно призналась Цю Сюхуа. – Слишком давно мы… – Она осеклась и замолчала снова.
«До кого “до вас” доходили слухи? – мог бы спросить Ючжэнь. – Кто такие “мы”, откуда ты родом, что за тайны и недомолвки?» Но не стал. Сказано в мудрых книгах: «Лучше оберегать уже достигнутое, чем мечтать о еще не свершенном; лучше предотвратить будущую ошибку, чем сожалеть о прошлом прегрешении», и если он начнет допытываться, спутница опять закроется.
– Этот несчастный сошел с ума от чувства вины, и оно убило его, – сказал молодой даос вслух. – От чувства вины – и от любви. Он слишком любил своего господина, чтобы смириться с его смертью.
– Монах, ты всех готов пожалеть и простить? – Цю Сюхуа фыркнула, демонстративно скрестив руки на груди. – Где тут любовь? Разве предал бы он господина, если бы и вправду любил его?
– Нет леса без кривого дерева, нет человека без недостатков, – возразил Ючжэнь, бережно разглаживая израненные чужой болью листы. – Иногда посланные испытания ломают людей.
Цю Сюхуа нахмурилась.
– Он предал господина! – ее голос зазвенел.
– И расплатился за это сполна. Страшнее всего казнит себя сам человек. Я буду молиться за его душу, чтобы ее перерождение случилось в более мирные времена.
Дневник, тот самый найденный первым портрет и поясную подвеску Ючжэнь забрал с собой, решив показать их кому-то из клана Хань Ин, лучше всего – нынешнему главе – и помочь пролить свет на давние события; забрал и большую часть монет. Оставшиеся деньги, наброски и серебряный гуань уложил в сундук и вынес во двор: тела, чтобы похоронить, не осталось, так пусть хотя бы что-то из ценных для умершего вещей будет с ним за пределом жизни. В руинах Ючжэнь нашел старую ржавую мотыгу, но только попытался вонзить ее в землю, как охнул и схватился за плечо: ночная рана дала о себе знать.
– Дай сюда, – следовавшая за ним неотступной тенью Цю Сюхуа решительно отобрала у него мотыгу. – Еще не выздоровел, а туда же! Я все сделаю, скажи только, насколько глубокую нужно яму.
– Чтобы поместился сундук и не добрались лесные звери, – улыбнулся Ючжэнь. – Благодарю за помощь и милосердие к умершему, дева Цю.
Она дернула плечом, не глядя на него, и споро принялась за дело. С помощью заклинательницы забросав сундук землей, Ючжэнь зажег палочку лотосовых благовоний для умиротворения души безымянного заклинателя. Проговаривая знакомые до последнего слога и звука слова молитвы Дракону и Фениксу, он внезапно вспомнил о Шоуцзю, душе которого тоже нужен был покой. Но, пока не закончится расследование, тело его останется в ведомстве, где служит Иши; да и потом вряд ли им с братьями удастся похоронить старшего как подобает: слишком таинственной была его жизнь, слишком внезапной и жестокой – смерть. Очнулся Ючжэнь, только осознав, что повторил последние строки молитвы в несколько раз больше необходимого. Поклонился могиле и тяжело поднялся, стараясь беречь руку.
– У тебя красивый голос, – заметила откуда-то из-за спины Цю Сюхуа, и юноша вздрогнул: общаясь сначала с богами, а потом с самим собой, он как-то позабыл, что спутница все еще неподалеку. – Ты учился пению?
– Всех монахов учат. – Ючжэнь устроился в тени, возле мирно пасущегося Огонька, пристроив раненую руку на обломок ограды. – Полезно для дыхания, приводит к гармонии. Молитвы петь необязательно, но мне всегда нравилось. Мне кажется, так богам приятнее слушать.
– Откуда тебе знать, что им приятнее, а что – нет? – Она подсела к нему, пальцы беспокойно теребили поясное украшение. – Боги молчат уже больше полувека, не разделяя правых и виноватых. Или монахам повезло больше нас?
– Владыки Дракон и Феникс и дочь их, сладкоголосая Луань-няо, никогда не отворачивались от простых людей. – О том, что и они не так давно замолчали, Ючжэнь решил пока спутнице не говорить: прямых доказательств у него нет, кроме слов отшельника Цзайшэна, да и сама Цю Сюхуа скрывает не одну тайну. – Многие думают, что боги существуют лишь для того, чтобы что-то давать просящим, но немногие понимают, что внимание должно быть обоюдным. Счастлив не тот, кто получает подарок, а тот, кто подарок делает; милость богов – дар людям, но и людям следует что-то дарить в ответ. Так выражается благодарность, так рождается гармония. Мой голос, благовония, что я зажгу не по нужде, а по велению сердца, моя вера – немногое я могу дать, но пока в силах, буду делать это.
Она вскинулась, словно хотела что-то сказать, возразить, но наткнулась взглядом на его лицо и смолчала. Лишь снова посмотрела странно, пристально, и этот огненный взгляд перевернул все внутри, будто храмовый служитель разворошил ароматные листья в курильнице; вот только дым, призванный очищать разум и настраивать на медитацию, вызвал на этот раз обжигающий жар в теле, который никак нельзя было списать на рану от когтей цзянши.
Цю Сюхуа молчала весь остаток дня, а на следующее утро, когда они вновь двинулись в путь, на вопрос Ючжэня: «Куда дальше?» – лишь буркнула угрюмое «Туда», указала направление на запад и уткнулась взглядом в гриву своей лошади. Она опять закрылась, отдалилась, будто и не было того ночного разговора о семье Си, о смерти матери, будто не стояли они плечом к плечу против нечисти, не читали вместе полные отчаяния строки дневника.
Лес быстро закончился, вдаль, до самого горизонта, потянулись поросшие кустарником холмы, дорога уходила все выше, будто путь в конце концов вел прямо за облака. «Может, пришла пора подняться в горы и узнать высоту неба?»[152] – с улыбкой подумал Ючжэнь, подгоняя коня. Земля ровная, можно не беречь животных ближайший десяток ли точно, да и заскучавший Огонёк рад был пробежаться.
Цю Сюхуа не отставала сильно, но и не вырывалась вперед, и перед Ючжэнем лежала лишь лишенная малейших следов человека земля – в мире будто не осталось ничего, кроме летней золотисто-зеленой травы с вкраплениями ярких цветов, обгоняющего мысли ветра и бесконечного неба, почти звенящего от солнечных лучей. Ючжэнь сначала просто дышал полной грудью, так,
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
