что же, ожидаемо. Тогда придется сделать тебе скидку на многие вещи…
– Да пошел ты…
Я собиралась было выскочить из машины, но меня схватили за запястье и потянули на себя. Я даже рискнуть не успела, как почувствовала его горячие, просто обжигающие губы.
Он целовал меня так яростно, зло, что я попросту растерялась. Ответила, сама того не замечая, цепляясь за него. Ну не дура ли?!
Эта мысль успела промелькнуть, прежде чем сквозь розовую пелену я услышала настойчивый стук в окно. Отлетела от Сережи как ошпаренная, а там… А там стояла подружка моей Томы и судорожно тыкала вбок, на что-то показывая.
Глава 37. Гауф
Недоумевал, что какая-то малявка делала возле моей машины. Но она с таким жалостливым видом смотрела на Эмму, что немного опешил. Что ей от нас надо?!
Я не был настроен заниматься благотворительностью. Во мне все еще горело, что где-то Рвач меня намахивает. Еще бы! Как только мы заехали во двор, девушка устроила целое театрализованное представление… Тоже мне, оскароносная актриса!
Думает, я совсем идиот и не заметил парней в стороне, что возмущенно пялились на мою тачку? Кажется, Рвач меня совсем за дурака держит! Это нормально вообще?
У нее парень, походу, есть, вот и светиться не хочет. А я-то, идиот, думал, что она такая вся положительная да невинная. Вон, даже девственница еще. Хотя теперь уже не уверен.
Но в момент, когда я был готов отпустить очередную колкость, Рвач неожиданно открыла дверь и с воплями: «Томка, ты чего?!» – унеслась в сторону.
Сперва опешил от такой наглости. Встретился взглядом с девчушкой лет десяти, что все еще стояла рядом. Та шмыгала носом и, видно, вот-вот должна была разреветься.
Она смотрела на меня умоляюще, словно я должен был решить какой-то очень важный вопрос, а я безбожно тупил. Рвач уже достигла небольшой заварушки и пыталась растащить малышню.
– А кто такая Томка?
Это все, что я смог из себя выдавить. Не представлял, что еще должен спросить, но лицо девочки на мой вопрос странно вытянулось и кроха посмотрела с подозрением.
– Как кто, это сестра Умкина. Там из-за тебя драка получилась, она сестру защищала. Потому что Томка у нас самая смелая, а Витька – придурок!
Все смешалось в доме Облонских. Какая такая Томка, что за Витька? Хлопал глазами, как девица на выданье в двадцать первом веке. До меня доходило все крайне медленно.
– А почему из-за меня?
Хотя понятное дело, что девчонка не скажет, но попытка не пытка. Стал вылезать из машины, так как отсиживаться, пока там моя «девушка» безуспешно пыталась разнять драку поклонников боев без правил, было совсем уж не по-мужски.
Тем более что у нее плохо получалось, судя по тому, что я видел. Отправился в гущу событий, как тоненький голосок сбоку отрапортовал:
– Витька сказал, что Умка под мажора легла и теперь она шлю… Плохая, в общем. А Томка ему в нос дала, он в ответ ее в живот пнут и за волосы начал таскать.
Трындец. Это что за страсти такие? В живот пнул? Я посмотрел на парня, что продолжал попытки добраться до бойкой, вырывающейся из цепких сестринских объятий девчонки.
На миг завис, так они были похожи. До меня уже доносились не только звуки борьбы, но и холодное и строгое:
– Витя, я сейчас не посмотрю на то, что у тебя папа в полиции работает, и за уши оттаскаю. Прекратил, я сказала!
Управляться с мажорами у Эммы получалось лучше. Сегодня она словила ощущение звезды, а вот отбитые на всю голову дети ей не по зубам. Вдохнул полной грудью и грозным голосом отчеканил:
– А ну прекратили цирк и разошлись в разные стороны!
Подействовало мгновенно. Парень с разбитым носом тормознул и во все глаза уставился на меня. Из его носа сочилась кровь, а под глазом уже наливался здоровенный синяк.
Неплохо эта Тома его приложила. Сама девчонка в одну секунду притихла и тоже вылупилась на меня, словно к ней как минимум Даня Милохин в гости пожаловал, или по кому там сейчас балдеет детвора ее возраста.
Эмма тоже замерла, прищуриваясь. Вид у нее был такой, что я, по идее, должен был сейчас пожалеть, что вообще на свет родился. Но не на того напала.
– Что здесь произошло? Ты, парень, рассказывай.
Включил режим важного родителя. Отец так часто в детстве со мной поступал, когда я косячил.
Витя этот вытянулся по струнке чисто на автомате. Сын мента все-таки. Недовольно стал мямлить:
– Ну, тут мы, то есть она… Она меня, в нос, а я ее, чтобы не лезла…
Ада как-то раз заикнулась, что детей хочет. Дура. Я не хотел. Я их терпеть не мог, особенно таких: капризных, неуправляемых. Нет, свои-то по-любому будут когда-то. Но до этого волшебного момента мне еще жить и жить.
– Неправда! Витька Эмму обозвал! А она не такая, у вас все по-настоящему, по любви! А он ее назвал…
Рвач успела встряхнуть свою бравую защитницу, а мне впервые реально стало неудобно. Потому у нас не по-настоящему, потому что у нас свои игры, и каким местом мелкая братия оказалась в них втянута…
Пока Эмма не очухалась, набрал в грудь побольше воздуха и сказал:
– Отношения между взрослыми не ваше дело! Оскорблять кого бы то ни было недопустимо. Мальчик, тебя что, не учили, что распускать язык, как бабка на базаре, нельзя? Ты сейчас, глядя нам в глаза, готов повторить свои слова?
Ну просто воспитатель восьмидесятого уровня. Получалось у меня не то чтобы хорошо, но хоть впечатляюще. Не особо мне хотелось в это вникать, но иного шанса не было.
Парень посмотрел на меня исподлобья. Мерзкий какой-то. Недаром мелких недолюбливаю. Зато вроде не тупой.
– Не готов.
Хоть перестал слабоумной мямлей прикидываться, и на том спасибо. Теперь он глядел зло, с полным понимаем того, что сейчас попал по-крупному. Я же не без доли удовольствия припечатал:
– Тогда извинись перед моей девушкой и ее сестрой.
Жаль, кучерявого нет. Вот бы был шикарный повод потом поржать надо мной как над потенциальным родителем года! Я уже ожидал легкой капитуляции, как услышал:
– Не стану!
Глава 38. Эмма
Жаль, человек разумный не эволюционировал до того уровня, когда может общаться мысленно. А Гауф, судя по всему, не эволюционировал вообще. Иначе как объяснить то, что он тут стоял и пытался строить обозревшую молодежь?
Да я этого наглого придурка от
