Затем, умастив кожу тем же маслом, что добавляла в воду, провела по шее и плечам, чуть надавливая, разминая их. Затем вниз по рукам, снова до шеи и спустилась на грудь.
Ласковые и тёплые ладони. Умелые. Даже излишне. Млада закусила губу и чуть выгнулась, когда они скользнули по животу. Упали на плечо тёмные пушистые волосы Халеды, пахнущие чем-то тоже неуловимо знакомым и чуть сладковатым. На удивление прохладные губы коснулись шеи под ухом. Млада моргнула и резко отстранилась, выскользнула из заботливого плена смуглых рук служанки.
— Не нужно, — пробормотала она, чувствуя себя невероятно глупо.
— Тебе не нравится, госпожа? — с лёгким испугом в голосе спросила девушка.
Не нравится? Да с чего она вообще взяла, будто ей было позволено всё, что она учудила? Кажется, Млада слишком долго таращилась на Халеду, не зная, что сказать.
— Просто… не нужно, — наконец выдохнула она, решив, что девчонка всё равно не поймёт. — Можешь идти.
Служанка поклонилась и в мгновение ока исчезла из комнаты. Млада тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Случится же такое. Она ещё немного посидела в воде, пока та не начала остывать, обтёрлась полотенцем и с сомнением посмотрела на приготовленную для неё одежду. Благо нацепить платье ей не предлагали, иначе, запутавшись в подоле, она так и не вышла бы из комнаты никогда. Халеда принесла ей лазурного оттенка шаровары до щиколоток и короткую, чуть летящую тунику изумрудного цвета, по вороту и подолу расшитую мелкими бусинами. И почти бесстыдно прозрачную там, где вышивки не было. Ариванки всегда любили тонкие ткани, чтобы в летний зной не помереть от удара, но иногда это переходило все разумные границы. Да и к тому же она-то не ариванка, хоть и прожила здесь долго. Однако деваться некуда.
Млада ругнулась, вздохнула и надела, что дали — всё равно её одежду забрали, чтобы постирать и почистить с дороги. Скоро вернулась всё ещё смущённая Халеда, расчесала ей волосы, уложила в причёску по примеру ариванских женщин и никаких возражений не приняла, бормотала только, что «так принято». Млада осторожно ощупала замысловато уложенные на затылке косы с воткнутыми в них тончайшими золотыми цепочками и цветами, накрутила на ладонь одну из спущенных на плечи густых прядей и в очередной раз вздохнула. Будь они неладны, эти ариванцы: всё готовы украсить золотом, узорами и камушками. И откуда у них такая страсть ко всем этим побрякушкам?
Едва удерживаясь от того, чтобы прикрыться и мечтая скорее вернуться к привычной одежде, Млада спустилась к ужину. Просторная зала, умиротворенно тихая и пустая днём, сейчас пестрила расшитыми подушками и обитыми яркой полосатой тканью низкими диванчиками. У стен, почти сливаясь с ними, стояли молчаливые слуги. Откуда-то тянуло бараниной и тушёными овощами.
Хальвдан уже был тут, как и Рогл. Их тоже разодели на манер ариванцев: безрукавки из дорогого атласа, шаровары, и расшитые сапоги мягчайшей кожи. Поверх безрукавок — короткие, перехваченные широкими поясами кафтаны, что в жару стало бы сущей пыткой. Благо им довелось попасть в Ариван весной, когда ещё только разгуливается тепло после промозглости зимы. Но Рогл всё равно маялся, то и дело откидывал со лба влажные от пота пряди и с завистью поглядывал на более догадливого Хальвдана, который зчесал волосы назад и стянул их в хвост на затылке. Сразу видно, кто в Ариване не первый раз.
Воевода, приподняв брови, оглядел Младу с головы до ног, по понятным причинам чуть дольше дозволенного задержавшись на её груди и животе.
— Тебя не узнать. Я думал сначала, одна из Вархановых наложниц.
— Заткнись, воевода.
Рогл только мельком глянул на Младу и тут же густо покраснел. Она села за низкий стол и ссутулилась. Ещё не хватало, чтобы её разглядывал каждый встречный мальчишка! Но вельд теперь старательно не смотрел на Младу. Куда угодно — но только не на неё.
— Хорошо смотришься, — после долгого взаимного молчания скабрезно ухмыльнулся Хальвдан. Он явно нарывался на ссору, продолжая без стеснения изучать её причёску и наряд. — Рогл, скидай кафтан и дай его Младе. Пусть прикроется. А то, вижу, улиткой свернуться готова. Я бы свой дал, но твой по размеру лучше придётся.
Вельд без возражений распоясался и протянул кафтан Младе. Она с облегчением надела его. Так-то лучше.
— Спасибо…
Немного подумав и утерев со лба выступивший пот, Хальвдан тоже снял кафтан и бросил тут же на диван. Вольготно развернув плечи, откинулся на спинку.
— Бесовская одежда. Разве можно себя так мучить?
Рогл усмехнулся. Но Младе думалось, что пусть лучше будет жарко, чем сверкать едва не голой грудью на весь дом. И уж больше всего её почему-то беспокоил взгляд воеводы.
Скоро к ним присоединились и Ведана с Зореном. Жрец выглядел гораздо лучше. Он снова сбрил бороду, которая его и без того постаревшему лицу добавляла лишний десяток лет, вымыл дорожную пыль из волос. Подаренная хозяином дома одежда сидела на нём не так хорошо, как на Хальвдане — сказывалась подступающая немощь. Но всё равно теперь он снова стал похож на живого человека, а не бесплотную тень самого себя.
Ведана же сияла, как та ваза на столе в горнице. Она-то от платья отказываться не стала. Синий шёлк — надо сказать, гораздо более плотный, чем тот, из которого была сшита туника Млады — дивно шел её успевшему чуть загореть лицу. Она не позволила служанке скрутить ее волосы бараньими рогами и оставила распущенными по плечам, чуть присобрав на висках. Казалось, все тревоги наконец покинули её. Пусть и на один вечер.
Скоро начали собираться гости, к столам вынесли первые яства. А больше всего — кувшинов с вином. Казалось, на всех землях мира невозможно вырастить достаточно винограда, чтобы надавить столько сока. Но здесь напиток, что в других краях стоил больших денег, лился нескончаемым потоком.
Поначалу Вархан старался представить своих гостей всем пришедшим, но скоро оставил это бесполезное дело. Всё равно и половина имён в голове не задерживалась, а потому, пытаясь спастись от его внимания, они разбрелись по разным углам.
Млада, чувствуя, что от бесконечных приветствий скоро позабудет другие ариванские слова, присела на заваленный подушками диван, выбрав тот, что стоял подальше ото всех. Гораздо спокойнее было просто наблюдать за остальными. Совсем как в детстве у постоялого двора “Барсучий хвост”.
Скоро она заметила, что среди без исключения важных и знатных гостей Вархана выделялась одна женщина. Её возраст совершенно нельзя было определить точно. Она казалась молодой, может, чуть старше Млады, но взгляд, которым она обводила остальных, говорил о том, что
