Книга Нельзя влюбляться - Лил Текст

Я снова толкнула его локтем, но уже сильнее. Охранник покачал головой и улыбнулся.

— Терпения тебе, дружище, — сказал он Мике на прощание.

Я закатила глаза.

— Наконец-то моя Зена вернулась! — с довольным лицом он смотрел на меня.

— Я не Зена! Я — Ева! — нарочито сердито возмутилась я.

— Но моя?

Я промолчала.

— Моя Ева. Мне нравится, как звучит, — увидев, что я засмущалась и никак не отреагировала, он спросил. — Есть что-то, что ты никогда не делала, но хотела бы попробовать?

— Не знаю даже, я не курила никогда, но и пробовать не хотела бы.

— Нет, ну, я не про вредные привычки спрашиваю, — он задумался, — например, никогда не прыгала с парашютом или не ходила в поход.

— Я никогда не спускалась в метро.

— Что? — он аж вскрикнул от удивления. — Как это никогда?

— Ну, родители не разрешили. Сказали: "Незачем тебе спускаться в это вонючее метро. Мы даём тебе достаточно денег, чтобы ты могла ездить на такси".

— А ты бы хотела?

— Наверное, да. Маша говорила, что есть очень красивые станции.

— Маша? Эта та, которая украла у меня друга? — заулыбался он, смотря на часы.

Я засмеялась:

— Это твой друг украл у нас подругу.

— Я первый сказал, так что моя правда. Метро как раз открылось уже, покажешь пятилетнему ребёнку, как нужно исполнять свои желания несмотря ни на что?

Я кивнула. Внутри загорелось дикое желание пойти наперекор запретам родителей. Присутствие Микаэля разжигало этот бунтарский дух ещё сильнее.

— Если бы ты не замёрзла, можно было бы пройтись пешком до Площади революции, через Красную площадь, но лучше доедем на машине. А Красную площадь оставим на следующий раз. Хорошо?

— Хорошо.

Сказать, что мне понравилось — ничего не сказать. Музей под землёй — так бы я описала московское метро. Микаэль показал мне Площадь революции, Новослободскую, Комсомольскую, Маяковскую, Славянский бульвар.

Мне было настолько хорошо рядом с ним, что я практически не вспоминала Оскара.

— Воздухом подышали, подземным тоже, может, теперь позавтракаем перед тем, как разойтись по своим делам?

— Давай! — я была согласна на что угодно, лишь бы время с ним продлилось подольше.

— Правда сейчас ничего не работает, кроме фастфуда. Ты как к нему относишься?

— Положительно, — я почувствовала, как начало сводить желудок от одной мысли о еде.

Мы подъехали к ресторану со стороны, где заказ можно сделать прямо из машины. Выбрали, оплатили и позавтракали на парковке рядом.

Вдруг Микаэль взял салфетку и потянулся вытереть соус возле моих губ. Я замерла и, кажется, даже прикрыла глаза. У меня перехватило дыхание от этого жеста.

— Прости, — он резко одёрнул руку, но не отвернулся.

Не знаю, еда на меня так подействовала или общая атмосфера этой ночи, но мне дико захотелось его поцеловать. Я чувствовала, как сгораю от нарастающего желания, но он не спешил, и тогда я потянулась сама.

Я подалась вперёд, давая понять, что не против. Но на его лице появилась едва заметная грустная улыбка. Он отвернулся и закрыл лицо руками, глубоко вдыхая и тяжело выдыхая.

— Ты будешь об этом жалеть. Да, и мне бы не хотелось быть твоим любовником. Либо муж, либо друг. Третьего не дано.

Навернулись слёзы от обиды на него, на Оскара, на родителей, но прежде всего на себя. Сердце защемило и меня накрыло осознанием вселенской безнадёжности. Микаэль обнял меня, прижимая голову к своей груди, насколько это было возможно в машине, и уткнулся носом в макушку.

Я пыталась надышаться его ароматом, согреться его теплом, раствориться в его голосе. Появилось ощущение, что мы больше никогда не увидимся с ним.

Глава 24. Лёд тронулся

Моё предчувствие частично оправдалось. На прощание Мика сказал, что вечером улетает в командировку и вернётся за неделю до нового года:

"Если что-то понадобится или случится, пиши Серёге. Я его предупрежу. Номер есть у твоей подруги", — последнее, что он сказал в то утро.

В университете во всю шла зачётно-экзаменационная пора, поэтому времени на свидания с Оскаром практически не было. Виделись на работе и то я часто пропускала её, под предлогом подготовки к экзаменам. Я боялась, что он будет распускать руки, поэтому меня это даже устраивало.

Среди недели мне позвонил Сергей Эдуардович:

— Евочка, доченька! Я полагаю Оскар уже говорил, что Новый год будем встречать у нас на даче все вместе?

Я смутно припоминала, что Оскар что-то говорил, но я не особо его слушала.

— Да, конечно, — промямлила я.

— Я договорился с вашим деканом, что тебе закроют сессию досрочно. Ты не пропускала занятия и хорошо себя проявляла, поэтому он легко согласился.

"Легко или недорого? Что за самодеятельность вообще? Я никогда не давала взяток и рассчитывала только на свои знания и силы. Какого черта он решил вмешаться в мою учёбу!" — я закипела внутри. — Но зачем?

— Потому что мы планируем уехать заранее, 23–24 декабря. Оскар тебе потом сам скажет, когда точно заберёт тебя.

Он повесил трубку, оставляя меня наедине с гневом. Хотелось поколотить кого-нибудь.

Решила написать Мике: "Скажи, а если мне понадобилось кого-то побить, я могу обратиться к Серёже?"

Он перезвонил:

— Ева, ты просто напрашиваешься, чтобы я называл тебя Зеной, — он говорил сквозь смех, — что у тебя случилось?

— Смеёшься, а я серьёзно хочу ударить кого-нибудь, — изобразила обиженный тон.

— Тогда дождись меня, не хочу упускать такую возможность быть избитым Евой — королевой воинов.

— А когда ты вернёшься?

— В пятницу утром планирую.

Я прикинула в уме, что сегодня уже среда и я смогу увидеться с ним до отъезда на дачу. Злость испарилась от одной этой мысли. Взрослый парень, уже не казался таким уж стариком. Но на его фоне я всё равно чувствовала себя капризной девчонкой.

— Ну, хорошо. Приберегу злость до нашей встречи.

— Как ты?

— Хорошо. Насколько это возможно в период сессии. А ты?

— Тоже, насколько это возможно в командировке на море.

— Ах, ты! Дразнишься ещё! Ну, я тебе это припомню при встрече!

— Договорились. Ладно, удачи на сессии, я пойду ещё погрею кости.

— Кепку надеть не забудь, а то от моей зависти у тебя лысина сгорит.

Он рассмеялся и попрощался. А я так и стояла с телефоном возле уха и глупой улыбкой на лице, пока он не зазвонил.

"Оскар" — высветилось на экране его имя.

«Как будто чувствует», — пронеслось в голове, и я ответила. — Алло?

— Привет, — по его интонации не было понятно, просто так он