было действительно жаль расставаться. У меня появилась прекрасная возможность побыть просто женщиной, а не профессором или девочкой по вызову. Я встала и поправила юбку. - Было приятно пообщаться.
Мне действительно было приятно. Ко мне снова стучалась жизнь, заманчиво обещая показать свою не самую плохую сторону. Кто знает, может, когда все это закончится, я и смогу найти себе где-нибудь место. Этот молодой человек счел меня привлекательной и интересной, не имея ни малейшего представления о моих параметрах (бедра, талия, грудь) и не надеясь получить у меня зачет.
Я вдруг почувствовала желание и подумала: «Если бы обстоятельства сложились иначе…» Если бы… Это ощущение было и сладким, и горьким одновременно. Раньше я никогда не понимала, что люди хотели сказать этим выражением.
Конечно, я видела, что у этого знакомства не было будущего. Попытавшись его развить, я довольно скоро поняла бы, что в нем нет того, что мне нужно. Наверное, мне тогда понравилось ощущение желания и надежды, сознание того, что передо мной еще открыты разные возможности, что мир продолжает жить по своим законам и готов принять меня, когда я буду к этому готова.
Садясь в машину, я улыбалась.
- У меня сегодня могло быть настоящее свидание, - сказала я своему отражению. - Самое настоящее, - повторила я гордо.
Трудно поверить, что девочка по вызову за двести долларов в час может быть настолько не уверена в себе. Ну что ж, удивляйтесь, сколько вам будет угодно.
Чувства оказались мимолетными. Возможно, они пришли ко мне как дар: короткая вспышка надежды, счастья и ощущения невинности.
В этот вечер я получила еще один урок боли.
То, что тогда произошло, никогда не уйдет из моего сердца. Поселившись в нем, это знание лишило меня невинности, навеки заменив ее ощущением непоправимой, неизбывной грусти.
Клиент, к которому отправила меня Персик, жил один в великолепной квартире на Честнат-хилл. Такие районы есть во всех крупных городах Америки, как я поняла. Их объединяет одно: деньги. Квартира, в которой я оказалась, была наполнена удивительными произведениями искусства, антикварной мебелью и картинами, авторов которых я без труда узнала. Малоизвестные работы очень известных художников.
Меня встретил худощавый мужчина с такой бледной кожей, что местами она казалась мне прозрачной. Он улыбался мягкой, грустной улыбкой и не был разговорчив. В квартире играла музыка, симфония из «Нового Света» Дворжака. Мужчина предложил мне шерри и повел в спальню.
Там он попросил меня раздеться до нижнего белья. В тот вечер на мне был прозрачный жакет, надетый поверх бюстгальтера и трусиков.
- У тебя есть с собой косметика? - спросил он с тем же грустным, меланхоличным выражением лица. - Я хочу посмотреть, как ты будешь краситься.
- Просто краситься? - я была немного сбита с толку.
- Да, и разговаривать со мной. - «А, тогда все понятно. Я должна буду грязно ругаться, пока он будет смотреть, как я что-то делаю». Эго не было для меня новостью. В прошлый вторник я ругалась и ласкала себя. Было скучно, по клиенту понравилось.
Я уселась на кровати и достала необходимые аксессуары: тушь, карандаш для век и румяна.
- О чем бы ты хотел поговорить? - спросила я как можно соблазнительнее, пока он устраивался удобнее на старинном кресле в стиле Людовика XV в ногах кровати.
- Скажи, что ты собираешься пойти с папой поужинать, - сказал он своим странным голосом, который отражался от стен и в то же время звучал откуда-то издалека. - Скоро придет няня, и ты рассказываешь мне, в какой ресторан поведет тебя папа.
Я замерла на мгновение. Мне хотелось плакать. Конечно, я сделала, как он просил, что еще мне оставалось? Я разговаривала с ним и смотрела в зеркальце на свое отражение, чтобы не видеть, как он мастурбирует, пока я изображаю его мать.
- Мы позвоним, когда доберемся до места, чтобы убедиться в том, что у вас здесь все в порядке. А перед тем как уйти, я тебя поцелую, особенным поцелуем… - Я с трудом сдерживала слезы.
Расплатился со мной он очень щедро. Слишком щедро - оставил семьдесят долларов чаевых сверх того, что запросило агентство. Большинство девушек пришли бы от этого в восторг и, сочтя вызов одним из легких, позже от души посмеялись. Я же ехала домой полностью опустошенная. Я пыталась представить себе, какое же событие в детстве этого человека так изуродовало его сексуальность.
Почему он не хочет избавиться от очевидной боли, обратившись к специалисту, и предпочитает вызывать кого-нибудь из нас?
Мне приходилось играть в ролевые игры, представляя безобидные ситуации, подобные тем, что часто встречаются в порножурналах или фильмах. «Давай я буду доктором, а ты - медсестрой» или «Представь, что я твой учитель, а ты хочешь получить у меня пятерку!»
Ситуация на Честнат-хилл была совершенно иного рода. Она впервые затронула мою душу. Даже Барри с Бикон-стрит не настолько волновал меня. Хотя я и сейчас часто думаю и об этом мужчине. Обращается ли он по-прежнему к девочкам по вызову, чтобы они, глядя на него из отражения в зеркале, уверяли его в том, что мамочка его действительно любит. Вспомнив о нем, я произношу короткую молитву. От этого ему не станет хуже.
В тот вечер я не могла сосредоточиться, чтобы составить библиографию для своего нового курса. После часа бесплодных попыток и двух бокалов красного «Кот-дю-Рон» я сдалась и отправилась в Интернет. У меня не было никакой конкретной цели для поисков: я просто хотела отвлечься от мыслей о бледном человеке с Честнат-хилл. Это мне тоже не удалось.
Совсем недавно меня снова расспрашивали о том, как я работала на Персика.
- Клиенты иногда требуют от проститутки выполнения странных прихотей. Как вы к этому относитесь? - снова прозвучал один из самых распространенных вопросов.
Когда я отвечаю на него, если вообще делаю это, то не упоминаю о человеке на Честнат-хилл. Я никогда не говорю о том, что чувствую или думаю о его нуждах и боли.
Что же касается других клиентов с их странными желаниями… Здесь все зависит от того, что вы понимаете под словом «странные». Мне, например, кажется, что странно и ненормально позволять людям хранить дома оружие, из-за которого ежедневно происходят сотни несчастных случаев. Поэтому в моем представлении мужчина, примеряющий женское белье, не более странен, чем все остальные.
Как я сказала, у каждого свои представления о странном и нормальном.
Однако я не стану оспаривать тот факт, что, работая
