— Значит, я вечно чем-то недоволен, да?
Доминик поняла, что допустила оплошность. Она могла командовать средним медперсоналом, за работу которого отвечала, но врачи ей, разумеется, не подчинялись. Если Патрик пожалуется руководству больницы, ей не поздоровится. Она может в два счета вылететь с этого места.
А ведь она считала Патрика своим другом. Их дружба зародилась в первые недели ее работы на должности старшей медсестры. Доминик относилась к нему с большим доверием.
— Послушай, Патрик, я очень благодарна тебе за то, что ты взял меня под свое крыло, когда я только начала работать здесь. Правда, в последнее время у тебя, кажется, появились какие-то претензии к моей работе. Но я очень стараюсь, чтобы в больнице был порядок и…
— Взял тебя под крыло? Вот, оказывается, как ты это воспринимала? — Патрик сердито сверкнул глазами. — А тебе не приходило в голову, что мое отношение к тебе объясняется другой причиной? Неужели ты не видела, что я влюбился в тебя?
— Патрик, прости… я не знала об этом, — растерянно пробормотала Доминик.
По правде сказать, ей иногда приходило в голову, что Патрик относится к ней не просто как к другу, но она не придавала этому значения.
— Ты не знала! — ехидно передразнил ее Патрик. — Это потому, что, как только у нас появился Конрад, ты совсем потеряла голову!
— Я не желаю говорить на эту тему, — заявила Доминик и решительно направилась к двери.
Однако Патрик помешал ей уйти: проворно вскочил и, в один прыжок преодолев разделяющее их расстояние, схватил Доминик за руку.
— Ответь мне только на один вопрос. У тебя с ним постоянная связь? Или этот герой-любовник исчезнет, как только ему надоест? Он уже был женат, если ты еще не в курсе. Жену свою бросил на другом конце света, чтобы иметь возможность…
— Конрад все рассказал мне о своем браке, — оборвала его Доминик. — Не знаю, что ты там слышал, но не забывай: каждая медаль имеет две стороны.
Патрик отпустил ее руку.
— Судя по твоему тону, ты рассчитываешь на длительную связь. В больнице только и разговоров, что вас постоянно видят вместе. Многие считают, что вы поженитесь, но у меня есть сомнения на этот счет.
— У меня тоже, — сказала Доминик и повернулась, чтобы уйти.
Однако Патрик снова преградил ей дорогу и с улыбкой спросил:
— Значит, для меня еще не все потеряно?
Беспокойство Доминик по поводу возможных неприятностей по работе исчезло после эмоционального всплеска Патрика. Он, конечно, хороший специалист и уважаемый врач, но в душе остается маленьким мальчиком. К тому же очень одиноким.
— Надейся на лучшее, но приготовься к худшему, — напомнила ему Доминик английскую пословицу. — Я очень независимая женщина и не нуждаюсь в мужчине. Если у нас с Конрадом ничего не получится, мне потребуется много времени, чтобы прийти в себя.
За окном кухни догорал закат. Последние лучи уходящего солнца скрылись за потемневшими зданиями. Ну и денек выдался сегодня! — подумала Доминик. Сначала Карен со своей неожиданной новостью, потом Патрик с признаниями…
Зазвонил телефон. Она бросилась к трубке.
— Прости, что поздно. Раньше не мог позвонить, потому что застрял в операционной — случай оказался сложным.
Услышав голос Конрада, Доминик почувствовала, как сердце сделало радостный скачок. Но в следующую секунду она подумала, что он звонит предупредить, что не приедет, и моментально сникла.
— Я приготовила курицу с грибами, — упавшим голосом сообщила Доминик.
Господи, я уже стала говорить, как мама! — ужаснулась она. Но в отличие от матери я не буду винить Конрада, если он покинет меня. Я не должна покушаться на его драгоценную свободу. Но как же мне хотелось быть с ним сегодня ночью…
— Великолепно! Я умираю с голоду! Лечу! Скоро буду!
Доминик улыбнулась. Ничего удивительного, что люди всякое болтают про нас, если Конрад так торопится ко мне на ужин. Вот оно, семейное счастье: женщина трудится в поте лица у плиты, чтобы с улыбкой встретить любимого, когда он приедет домой.
Но в их жизни было по-другому. Оба лишь играли свои роли, и эта связь была очень хрупкой. Если говорить о Конраде, то в этой ситуации он не только ничего не терял, но даже приобретал кое-что. Он сохранял свою независимость и в то же время имел под боком в любое время дня и ночи любящую женщину.
Доминик решила проверить жаркое. Курица уже начала подсыхать. Она добавила в жаровню немного воды, шампиньоны и помидоры, все перемешала и снова поставила в духовку.
Когда Доминик услышала за окном шум подъехавшей машины, ее охватил восторг, но она постаралась обуздать эмоции. Она медленно подошла к двери, открыла ее и застыла на пороге квартиры. Доминик намеревалась вести себя сегодня ночью более сдержанно, чтобы у Конрада возникло удивление по поводу ее охлаждения. Но как только он заключил ее в свои объятия, Доминик поняла, что снова стала рабыней своих чувств. Конрад приник к ее губам долгим поцелуем, затем, обхватив Доминик за талию, вошел в квартиру.
— Выпьешь вина перед ужином?
— Давай возьмем бутылку и заберемся в постель! Я хочу заняться любовью прямо сейчас! Ждал этого момента весь день.
Доминик купалась в объятиях его сильных рук, ощущая, как снизу поднимается жаркая, горячая волна и разливается по всему телу. Она чувствовала, что вот-вот воспламенится. Ужин может подождать! Сначала надо удовлетворить любовный голод!
Они быстро разделись и легли в постель. Сегодня их близость была неторопливо ласковой, нежной и очень чувственной. Их тела так естественно сливались друг с другом, что превращались в единое, нерасторжимое целое. Так управлять своей страстью могут люди, которые уже много раз испытывали моменты безумной, нестерпимой любви, сдирали на ходу одежду, впивались друг в друга губами и тела которых в секунду превращались в тугую раскаленную пружину, тут же начинающую стремительно распрямляться.
Они наконец насытились друг другом и теперь, обнявшись, отдыхали. Доминик внезапно почувствовала, как к ее глазам подступают слезы, и судорожно вздохнула.
— Дорогая, что с тобой? — встревожился Конрад, целуя ее лицо.
— Это, наверное, от счастья.
— Ты напугала меня. Я не хочу, чтобы ты плакала оттого, что тебе плохо, — мягко проговорил Конрад. — Ты уверена, что…
— Мне, очевидно, грустно потому, что это не может длиться долго. Наша с тобой идиллия, я имею в виду. Когда мы занимаемся любовью, реальный мир для нас будто не существует. А потом все заканчивается, и мы спускаемся на грешную землю.
Конрад сел в постели, поправил подушки у них под головами и налил в бокалы вино. Один протянул Доминик и, когда она отказалась, снова привлек ее к себе.
— Но реальность для каждого из нас не так уж плоха, — задумчиво произнес Конрад. — У нас с тобой хорошая работа, есть перспективы, у каждого приличная квартира…
