учились не стесняться на камеру что-то говорить, учились свои мысли формулировать. Но им нужен взрослый, который может к себе привлечь. Не профессионал, потому что они отстраненые, а актрисы вообще самовлюбленные сучки. Сыграла третье дерево в доме культуры в Задрипинске и всё, звезда, блин, — вырывается у него. Он говорит тихо и неуверенно и пожимает плечами, явно понимая, что не могу согласиться.
Лена пытается что-то сказать, но я её перебиваю.
— Я подумаю. У меня каникулы будут… у Артура тоже, так что… может быть, — тяну я. — У меня есть время подумать?
— Да-да, — он копается на столе и среди бардака находит визитку. — Возьми. И если что, позвонишь. Можем провести что-то типа кастинга. Но зарплата ни о чем, проживание и питание за счет организации, типа государственная программа и всё такое.
— Понятно. Я подумаю. Это звучит странно, конечно.
— Как туся для студентки а не для замужней женщины, — замечает Лена.
— Я по-прежнему студентка, Лен, — оглядываюсь я. — Когда ещё можно… потусить? Ты же сама говорила.
Она хмыкает, думает какое-то время.
— А может ты права. Летом, три месяца на море. Я тоже туда хочу. Петя, дай визитку, — у неё резко меняется на игривое. Петя тоже это чувствует.
— Зайка, с твоим силиконом могу дать визитку, только на кастинг к Вудману.
Оба начинают хохотать.
— К кому? — переспрашиваю я, понимая, что явно не догоняю шутки.
Оба замолкают и смотрят на меня.
— Я говорю, её можно к детям пускать, она идеальная для этой работы, — говорит Петя после небольшой неловкой паузы.
Лена смеряет меня странным взглядом.
— К тому, кто порнуху снимает, Ань.
— А, понятно, — я резко затыкаюсь.
Чувствую как слегка краснею от неловкости и глупости ситуации. Петя же продолжает на меня смотреть и фыркает.
— Слушай, где твой Артур её достал?
— Я чет всё чаще думаю, что он разбудил принцессу, из семнадцатого столетия, поцелуем. И скрывает это.
Петя хихикает снова.
Вдруг телефон вибрирует в кармане. Я тянусь к тему, и вижу на экране имя контакта «Маша».
Спокойствие, нежность и надежда разбиваются одним мигом. И кажется, даже где-то внутри сердца.
— Мне надо поговорить, — я смотрю на Лену и та кивает.
— Чё, злая мачеха звонит? — шутит Петя. Я молча отхожу от них. Почти. Злая сестра.
Я же просила её поехать к маме… что если?
Сердце начинает стучать с болью. Руки трусятся ещё сильнее.
Встаю подальше в коридоре и поднимаю трубку.
Ты говоришь так, будто мы прощаемся
— Да?
— Ну, ты скоро? — голос сестры спокойный.
Значит, ничего плохого не стряслось?
— Не знаю, может к вечеру… мама как?
— Мрачная, она мне высказала, что я у тебя Артура увела.
— Ммм, — я неопределено мычу в ответ.
— Чего мычишь? — она прыскает в трубку. — Ладно, в общем. Может, она в чем-то права. Нельзя было мне на твоего жениха лезть. Как-то наворотили мы… я рада, что вы хотя бы вместе, после всего.
Я округляю глаза. Видимо, Артур ей правды так и не сказал.
— Мы не вместе, и мама это знает.
— Мама говорит, ты капризничаешь. Говорит, принцессой себя возомнила.
Я хмыкаю.
— Ладно. Мы разберемся. Спасибо за помощь, Ань.
— Да не за что тебе «спасибкать». Ладно, до вечера.
Её голос резко меняется и она бросает трубку. Я задумчиво держу смартфон в руке.
Улыбаюсь Лене и выхожу. На сердце какое-то странное чувство, будто я делаю что-то правильно. Я иду по верной дороге.
Выхожу из своего укрытия.
— Так, поехали жрать, — Лена машет Пете и мы с ней выходим.
Остаток дня проходит в приятной и бессмысленной болтовне с Леной. Я не понимаю, как можно просто трещать о чем-то почти четыре часа к ряду, но так и выходит.
Я смеюсь над её странными историями, я рассказываю свои.
Уже ближе к закату она довозит меня домой, счастливо машет из машины и я киваю ей с улыбкой. Совершенно искренней.
Поднимаюсь в квартиру.
— Мам? — мама проходит мимо меня, демонстративно отмаличаваясь.
Идет на кухню, начинает громко копошится у раковины.
Я киваю.
На сердце сразу снова так больно и страшно. Но я себя пересиливаю.
Кладу перед её глазами конверт, что перед Миша.
— Ты хоть посмотри, можешь не отвечать, — говорю я.
Мама косит на меня недовольный взгляд. Молча открывает конверт. Перебирает бумаги.
— Что это? — спрашивает у меня.
— Твои билеты, приглашение. Едешь лечиться. Оплачено всё, включая последующий стационар.
— Ну вот! — она эмоционально всплескивает руками. — А ты Артура пыталась бросить, а он…
— Это не он сделал, — я задумчиво сжимаю губы. Надо было догадаться что что-то не так, когда он постоянно мне говорил о том, чтоб мама прекратила лечиться у наших врачей. Что он всё оплатит. Но не было никакой информации о том, что он это делал или хотя бы узнавал.
Что если? Он собирался так тянуть или просто из-за своей безответственности и не собирался ничего оплачивать. Все время кормил меня «завтраками».
— А кто? Ань?! — мама отвлекает меня от мыслей.
— Какая разница? — выдыхаю я. — Главное, всё будет хорошо. У тебя всё будет хорошо. А мне пора ехать.
— Куда ехать?
— Куда-то. Подальше. Где мне будут рады. Или хотя бы не… не будут ненавидеть.
На глазах опять появляются непрошеные слезы.
Мама воспринимает их по-своему.
— Знаешь, любовь надо беречь, — лепечет она. — Чтобы ни было, но любовь большая ценность. Её не так легко найти. Нельзя это терять из-за мелких обид.
— Ты об Артуре? — лениво уточняю я.
— Ты можешь не перебивать мать?!
— Мам, ты не понимаешь. Здесь не было любви, — говорю я.
— А что было? — спрашивает она.
— Ты тон изменила, — замечаю я. — Теперь говоришь, о любви а раньше про то, что я другого не найду. Не кнутом так пряником. Мам, не переживай, я выйду за него замуж. Это решено, — я настолько устала, что говорю маме это в открытую. И на её лице появляется счастливая улыбка. Она явно хочет меня обнять, сказать что-то. Но я её перебиваю. — У нас договор с его братом. Я выхожу за Артура, а его брат оплачивает тебе лечение. Мы же с Артуром тихо разводимся сразу же. Это фикция всё. Вся эта свадьба, подготовка, наша счастливая жизнь. Это всё ложь. Иллюзия. И это большая тайна. Если ты скажешь кому-то, всё может полететь прахом.
— Может это возможность всё исправить?
— Мам, он наркоман. Он на меня нападал.
Мама оседает на стуле. Я наливаю себе немного воды, смотрю на маму.
Она кивает несколько раз собственным мыслям. Снова смотрит на
