как раз проезжал розовый бронетранспортёр, наполненный такими же недоразвитыми гиранцами.
— Значит, ты хочешь сказать, что все эти мелкие однажды вырастут и станут такими же большими, как я? — спросил я у Джесси.
— Ну да, — подтвердил он. — Это же нормально, так задумано природой.
— Так заведено только у вас, гиранцев, — не согласился я. — Ну и чем они все будут заниматься?
— Да чем захотят. Кто-то захочет быть воином, кто-то станет учёным или поэтом.
— Ерунда какая-то, — пробормотал я, наблюдая, как миниатюрные гиранцы высыпались из огромного БТР и принялись играть между собой, перебрасывая друг другу маленький мяч. — Они выглядят беззаботными и счастливыми. Не похоже, чтобы им было дело до погибших гиранцев.
Джесси кивнул, с улыбкой глядя на представителей своего народа.
— Они ещё дети и взрослые делают всё возможное, чтобы создать для них счастливое детство. Они успеют настрадаться, когда станут взрослыми.
Я остановился и взглянул на своего спутника.
— А ты взрослый?
— Нет, — покачал головой Джесси. — По нашим меркам ещё подросток.
— Я не знаю, что такое «подросток», но советую тебе поучиться у них как сохранять невозмутимость, несмотря на все жизненные трудности.
Мы продолжили свой путь, а я неотрывно наблюдал за игрой гиранцев. Они кричали, смеялись, падали и вставали, будто ничего на свете не могло им навредить. Их беззаботность, несмотря на мрачное окружение, была поразительной.
— Кажется, эти мелкие действительно знают секрет успеха, — сказал я, обращаясь к Джесси. — Не беспокойся о будущем, просто наслаждайся моментом.
Но тот в ответ лишь хмыкнул и пожал плечами.
Мы прошли мимо ещё одного экрана, где вещал всё тот же бородатый гиранец, называющий себя президентом. Рядом с экраном сидела какая-то гиранка, закутанная в платки, и рыдала.
Нет, всё-таки гиранцы слабые, как физически, так и морально. Не знаю, может, это следствие проводимых мутаций, но им определённо стоило побеспокоиться о своём психическом здоровье. Препаратов седативных попить. Нашим ребятам такие прописывают, когда они переборщат с анаболиками и начинают на всех бросаться, или наоборот впадать в апатию.
Джесси хотел было подойти к женщине, но его опередил другой гиранец. Он зачем-то вручил ей обрезанный цветок и уселся рядом. Женщина, глядя на него, улыбнулась сквозь слёзы. Затем они обнялись и принялись тихонько раскачиваться. Гиранец тем временем поглаживал её по спине и что-то приговаривал.
Мне стало немного не по себе, когда я наблюдал эту сцену. Я заметил, что Джесси смотрит на них с глуповатой улыбкой при этом умудряется выражать грусть на лице. Не решаясь нарушить странный ритуал, я наклонился к нему и прошептал:
— Какого чёрта они делают?
— Это наш способ выразить поддержку и сострадание, — ответил он.
— А почему нельзя просто поговорить, как мы с тобой? Зачем они друг друга хватают?
— Потому что объятия между людьми создают чувство понимания и сближения.
Я представил, как обнимаю Бонда-16, из-за того, что мне жалко Джони-43. По спине аж мурашки побежали. Ужас какой. Начинаю сожалеть что не прихватил с собой огнемёт.
Мы продолжили двигаться по этому мрачному, но удивительному месту, и я стал смотреть на дикарей немного по-другому. Стоит признать, теперь мне казалось, что имперские суждения о гиранцах были слишком поверхностными.
Теперь понятно зачем они роют норы. У них просто выбора нет. Да уж, у этих слабаков просто нет шансов против наших лучших десантников. Да и если бы я сам был слабаком, не уверен, что находил бы в себе силы продолжать жить дальше и радоваться новому дню. А они вон, улыбаются себе.
Дети их и вовсе нонсенс какой-то, и чему только радуются? Но несмотря на то, что им приходилось выживать под землёй, а мир снаружи для них смертельно опасен, они находили смысл во всяких мелочах, сохраняя гармонию с окружающей природой и друг с другом.
Наконец мы добрались до одного из контейнеров, который почему-то находился поодаль от остальных, причём на этом не было больше никаких достроек.
— Вот здесь я и живу, — мотнул головой Джесси, обозначая своё скромное жилище. — Переночуем здесь, а завтра продолжим путь.
Ну да, поспать бы точно не мешало. Я раскинул руки и потянулся, хрустнув позвонками на спине.
Зайдя в дом Джесси, я увидел лишь квадратную комнату, сплошь заваленную травой, каким-то мхом, камнями и прочим мусором. Прямо посреди всего этого безобразия были постелены циновки. В углу стоял стол, стул и ещё какое-то сооружение. Гиранец подошёл к нему, включил, и тут же из небольших форсунок стал бить огонь.
Джесси поставил на него металлическую посудину и налил туда воды.
— Что вы обычно пьёте там у себя в мегаполисах? — спросил он, глядя на меня.
— Чай, кофе, газировку, — ответил я. — А на полигоны и в рейды мы берём с собой витаминизированную воду, которая есть в военных рационах.
— Ну, такого у нас нет, — пожал плечами Джесси. — Но отец научил меня собирать и заваривать травы. Он говорил, что в них не только целая куча всяких полезных веществ, но и вообще это лекарство от всех болезней. Будешь?
— Нет, — отмахнулся я, с недоумением глядя, как он выдёргивает сушёные пучки, развешанные под потолком, и бросает их в воду.
Джесси улыбнулся и продолжил свои приготовления. Затем подошёл к мешкам, сваленным в углу, и принялся в них копаться.
— Макс, твой комбинезон повреждён и весь в крови, — сказал он, глядя в мою сторону. — Наверное, ты захочешь переодеться во что-нибудь свежее?
Он вытащил на свет потёртую одежду, отряхнул и протянул мне.
— Должны быть как раз по размеру.
— Что это? — спросил я, придирчиво осматривая поношенные китель и штаны, выкрашенные в камуфляжные цвета. На них не было никаких нашивок или других опознавательных знаков.
— Это военная форма моего отца, — Джесси тяжело вздохнул. — Ему она больше не пригодится.
Я хмыкнул и начал переодеваться. Маленький гиранец оказался прав — одежда действительно подошла мне идеально. И если я захочу свободно гулять по городу среди гиранцев, то теперь буду выглядеть как один из них.
Вскоре вода в посудине начала закипать, а комнату наполнил приятный аромат.
— И где ты спишь? — спросил я, оглядывая нелепое убранство комнаты, больше напоминающее птичье гнездо, чем человеческое жилище.
— Вот здесь, — Джесси указал на пол у стены, вдоль которой были постелены циновки. — Места хватит и тебе, если хочешь.
— И как ты собрался на этом спать? — удивился я. — А как же капсулы? Или там тоже есть какой-то хитрый механизм, восстанавливающий тело?
Джесси посмеялся и ответил:
— Мне не нужны никакие механизмы, чтобы заснуть. Просто ложишься и спишь, нет ничего проще.
— Нет, вы точно дикари, — буркнул я, двигая носком ботинка тонкую циновку, которая лежала поверх пышного мха.
Я ещё раз оглядел комнату и пришёл к выводу, что
