— Еще бы! Тут ничего не происходит, и ей было скучно. Она горожанка от пят до макушки и радуется только тогда, когда ее высокие каблуки цокают по мраморному полу ближайшего универмага. Гулять босиком по песку не ее стиль.
— Зато, кажется, твой. — Поль посмотрел на накрашенные ноготки, видневшиеся из-под длинного подола.
Улла проследила за его взглядом и увидела, что в отличие от нежно-розовых лодыжек ее ступни приобрели цвет дикого меда. Еще несколько солнечных дней — и она вся станет такой.
— Верно. Мне здесь нравится. Нравится быть здесь с тобой и Хельгой.
— Тебе не кажется, что сегодня она была счастлива?
— Кажется. И уснула как ангел. Возможно, потому что… — Внезапно она осеклась. В горле стоял комок, голос дрожал от слез. Возможно, потому что в первый раз в своей короткой жизни почувствовала себя нормальным ребенком, которого горячо любят оба родителя.
Но под это определение подпадал только Поль. Несмотря на то что посторонний наблюдатель мог бы принять их за счастливую семью. Пока Улла возилась в меньшей из двух комнат на втором этаже, складывая полотенца и превращая манеж в импровизированную детскую кроватку, Поль лежал на узкой кровати и играл с Хельгой — подбрасывал ее в воздух, щекотал, целовал крошечные пяточки, а потом положил ее на свою обнаженную грудь лицом вниз.
Комната наполнилась радостным писком и смехом. У следившей за ними Уллы сжалось сердце. Ей хотелось присоединиться к ним, принять участие в этом веселье и пролить слезу умиления. Но это невозможно. Хельга не принадлежит ей. Да и Поль, честно говоря, тоже.
— Возможно, — сказала она, когда сумела совладать с голосом, — потому что ты замучил ее до полусмерти!
Он взял Уллу за руку.
— Ты любишь ее, правда?
— Конечно, люблю, — хрипло ответила она.
Поль сжал пальцы и пронзил ее взглядом голубых глаз.
— Скажи, моя красавица, а есть шанс, что в один прекрасный день ты полюбишь и меня?
Этот вопрос потряс ее. Улла распахнула глаза, приоткрыла рот, и Полю захотелось прильнуть к ее губам, чтобы отсрочить неминуемый отказ.
— Полюбить тебя? — слабо повторила она. Ее бокал наклонился и едва не залил вином платье. — Полюбить тебя?
Поль забрал бокал и поставил его на шаткий столик.
— Неужели я такой ужасный человек, что тебе и думать об этом противно?
— Ужасный? — прошептала ошеломленная Улла. — Противно? — Она подняла руку и погладила его по щеке. — Ох, Поль, если бы ты только знал!
— Я знаю, что ты украла мое сердце, — с трудом проглотив комок в горле, ответил Поль. — Знаю, что не смогу расстаться с тобой, когда придет время уезжать. Не могу представить себе, что буду жить в Фор-де-Франсе или здесь и не слышать твоего смеха. — Не в силах усидеть на месте, он вскочил и начал расхаживать взад-вперед. — Этот отъезд висит надо мной как дамоклов меч. Я не хочу считать дни. Хочу быть уверенным, что ты проведешь рядом со мной все оставшиеся годы.
— О чем ты говоришь? — Ее глаза, напоминавшие глубокие серые озера, следили за его каждым шагом.
Поль вернулся, снова сел на скамью, взял Уллу за руку, повернул ее ладонью вверх, долго рассматривал линии, а потом поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.
— О том, что я хочу большего, — хрипло сказал он. — Хочу всего. Улла, выходи за меня замуж.
10
— Что? — ахнула она, а потом недоверчиво рассмеялась.
— Выходи за меня, — повторил он. — Если не ради меня, то ради Хельги. Помоги создать дом, которого она заслуживает. У девочки должны быть отец и мать, которые любят ее.
— Нет… — грустно, но решительно ответила Улла, прижала кончики пальцев к его губам и покачала головой. При свечах ее выгоревшие на солнце волосы казались золотыми. — Нет.
Перед Полем разверзлась пустота.
— Я прошу слишком многого?
— Поль, зачем просить полюбить тебя ради кого-то другого, если ты мне и так дороже всех на свете? — с укоризной произнесла она. — Думаю, я полюбила тебя с первого взгляда. — Улла вздохнула так, что складки платья слегка закачались. — Но выйти за тебя замуж…
Поль стиснул ее руки так крепко, что ощутил каждую тонкую косточку.
— Почему нет? — Надежда пылала в нем ярким пламенем. — Почему нет?
Она надолго задумалась.
— Ты часто говорил, что я не похожа на Юлию…
— Милая, если бы вы были похожи, я бы не просил тебя стать моей женой!
— Но я не такая светская, как твои друзья. Конечно, я люблю красивые вещи — нарядную одежду, удобный дом, рестораны, развлечения, — но вполне могу без них обойтись. Мне нравится спокойная жизнь. — Ее лицо было таким грустным, что разрывалось сердце. — Поль, по складу характера я обычная мать семейства и хозяйка домика в предместье, а не светская львица голубых кровей.
— А я человек, который тебя любит.
— Мы слишком разные.
— В самом главном мы сходимся.
— Камилла де Оливейра считает, что я недостаточно хороша для тебя. И не она одна.
— Кто такая Камилла де Оливейра? — Поль отпустил руки Уллы, взял в ладони ее лицо и притянул к себе. — Кому дело до того, что она думает?
Губы Уллы дрогнули, и она уперлась ладонями в его грудь.
— Скоро все будут говорить, что это любовь рикошетом…
— Для меня имеет значение только то, что будешь говорить ты сама. — Следующий поцелуй Поля был долгим и страстным. Доброта и страстность… Чего еще желать мужчине? Но то и другое одновременно встречается очень редко. Так что ему крупно повезло. — Я понимаю, у тебя в Гётеборге работа, друзья, родные, — промолвил Поль, когда они сумели оторваться друг от друга. — Конечно, трудно бросить все это ради человека, который был не лучшим мужем на свете, но…
— Поль…
— Но есть разница, — заторопился он, чувствуя себя так, словно вода просачивается у него между пальцами. Он терпеть не мог чувствовать себя беспомощным. — Я не любил Юлию.
— Да, — сказала Улла.
— Не любил! Мое чувство к тебе отличается от простого физического влечения как день от ночи. Все началось с другого…
— Да, — повторила Улла.
Поль захлопал глазами.
— Что означает твое «да»?
— То, что ты хотел услышать. — Улла нежно поцеловала его в губы. — Да, Поль, я выйду за тебя замуж.
Внутри Поля что-то взорвалось, сердце подпрыгнуло, душа стряхнула тяжелые цепи, в которые была так долго закована, вырвалась на свободу и воспарила в звездное небо.
Поль с самого начала знал, что его брак с Юлией был ошибкой, но теперь был убежден, что на сей раз сделал правильный выбор. С незнакомым ему чувством умиления он поцеловал Уллу в лоб, глаза, нос и губы.
