Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
– Вы так много говорите… – прошептала Ольга. – Знаете, мужчина, может, у меня и не в порядке голова, но я пока еще не дура… Я понимала многое, но не могла сопротивляться, это было сильнее меня… А что касается коллег, то я их не любила – это были не самые лучшие люди в фирме «Барс»… Только Сережка Листовой был хорошим человеком, но он погиб в первый день, его придавило контейнером… Ну как вам объяснить, что не хочу я больше ни с кем воевать? – Она посмотрела ему в глаза, и сердце тоскливо защемило. Прояснилось у женщины в голове после двух усиленных доз седативного и крепкого сна.
– Не надо ничего объяснять, Ольга. – Он протянул ей руку. – Поднимайтесь. Имеется подозрение, что в недалеком будущем эту разбитую калошу под нашими задницами ожидают серьезные испытания…
Она шаталась, хваталась за стену – и куда подевалась дикая грациозная кошка, уложившая нескольких мужчин? Что сломалось в ней? А Глебу было крайне неловко. Он мог убить эту женщину несколько часов назад и сумел бы после этого договориться с совестью. А теперь, когда она шаталась перед ним, растерянно косилась через плечо, спрашивала, правильно ли она идет, он был не в своей тарелке, испытывал противоречивые чувства. Ольга первой вылезла на полубак, прошла на четвереньках несколько шагов, завалилась, как кошка, у которой проблемы с координацией, потрясенно уставилась на серое небо – как будто за три часа оно стало другим.
– Подождите, Глеб, я полежу минутку, хорошо?.. – Она с усилием разжимала омертвевшие губы, но в глазах уже поигрывал синий проблесковый маячок. – Я не понимаю, что происходит, голова сильно кружится… Но если вам некогда, если я вас сильно задерживаю, вы всегда можете меня пристрелить…
Имелось сильное подозрение, что под сумрачным небом Тихого океана происходит рождение нового человека. Когда они добрались до палубы и Ольга уставилась потрясенными глазами на связанного профессора с кляпом во рту, подозрение усилилось. Он трубно замычал, когда ее увидел, принялся извиваться, воспаленные глаза полезли из орбит, а она попятилась, сжала губы, смотрела на него пронзительно, неприязненно, не сказала ни слова и отвернулась. Ландсберг завыл, закатил глаза и принялся колотиться головой о борт – с нервами у человека были проблемы.
Платон возился в нескольких шагах в груде металлолома, выкопал оттуда наполовину сгнивший брезентовый мешок и критически его разглядывал. Тело Райдера куда-то пропало – имелось подозрение, что Платон перевалил его через борт, но… как-то не хотелось об этом спрашивать.
– Так и медитирует головой об стену? – осведомился Глеб, кивая на Ландсберга.
– Ага, – кивнул Платон, – развлекает тут меня, песни исполняет. Слушай, Глеб, я больше не могу любоваться на этого упыря, он меня бесит, давай его закроем, ладно? – И с ухмылкой старого иезуита он пристроился рядом с пленником на коленях и, что-то ласково приговаривая, принялся натягивать на голову мешок. Ландсберг сопротивлялся, но его мнение никого не интересовало. Получилось неплохо – во всяком случае, появилась возможность не смотреть на его неприятную физиономию.
– Оставляй, – кивнул Глеб, – удачное решение.
– А это что за кот в мешке? – первым делом вопросил Никита, выступающий в авангарде навьюченной процессии. – Ах да, точно… – Они с Крамером тащили лишь оружие, а все остальное, включая ворохи одежд, доверили «отдохнувшим» Даше и Котову. Гражданские были мрачны и безропотны, волокли спецназовские пожитки, исподлобья глядя по сторонам. Даша сильно осунулась, почернела – возможно, она выглядела лучше, чем Ольга, но это была уже не та женщина, которую принял на борт вертолет Военно-морских сил России. Увидев человека в мешке, она потемнела еще больше, потрясенно покачала головой. Сбросила на палубу опостылевшую ношу и принялась с жалостью разглядывать собственные ладони. Линии на ладонях, по-видимому, говорили о том, что пора помыть руки. Потом она подняла голову и с суеверным страхом уставилась на незнакомую женщину, назойливо напоминающую смерть. Ольга отвернулась, устроилась под бортом и закрыла голову. Котов не знал, куда себя деть, он мялся, как бедный родственник, испуганно косился то на голых спецназовцев, то на Ольгу, то на мужика в мешке, который тоже не находил себе покоя. Вокруг было столько всего интересного…
Мужчины торопливо одевались – а женщины судорожно прятали глаза и отворачивались.
– Хорошо, что одежду у двери сложили, – бормотал Никита. – Вода уже поднялась – еще немного, и нам пришлось бы нырять, чтобы ее найти… Юрка, блин, ты зачем мой носок свистнул?
– Да не брал я твой носок, – огрызался Крамер.
– Но они же разные! – недоумевал Никита, созерцая единственную оставшуюся на палубе пару.
– И все-таки они вместе, – хихикал Платон, торопливо натягивая бутсы. – Поздравляю, Никита, тебе жена подсунула разные носки.
– Да нет у меня жены! – возмущался Никита.
Спецназовцы потешались, Даша хваталась за горло, сдерживая рвоту. Котов так и не выяснил, куда себя деть. Ольга отняла руки от лица, вскинула голову к небу. Землистая кожа начинала румяниться, но это был не повод вручить ей зеркало. Мычал и бился пятками о палубу Ландсберг…
– Позвольте минуточку внимания, господа, – откашлявшись, сказал Глеб. – Все подходим к борту, не стесняемся, сбрасывать никого не будем. Господину Ландсбергу можно не подходить… – Он дождался, пока все соберутся, продолжал: – Проклятая судьба свела нас на этой палубе. По аналогии с носками нашего коллеги, мы такие разные, но мы вместе. И придется с этим безобразием какое-то время мириться. Боевые действия, если кто еще не понял, закончились, но впереди нас поджидают не менее интересные события. Судно тонет – думаю, все почувствовали? Но начинает это делать не с головы, а с кормы, так что время у нас есть. А теперь обратите внимание на море, а особенно на группу скалистых островов, пересекающих наш путь по траверзу…
Он сделал паузу, чтобы те, кто еще не прочувствовал, поскорее это сделали. Острова приближались, уверенно выплывали из сизой дымки – бесформенные кучки с шапками хвойных лесов. До ближайшего из них оставалось не больше трех миль. Он покачивался слева, уже просматривались глинистые откосы на берегу, несколько сползших в бездну деревьев, нагромождения камней на правой стороне. Этот остров «Альба Майер» должна была оставить по левому борту, но в дымке уже прочерчивались следующие – угловатые, с торчащими в небо остроконечными зазубренными скалами. Заволновалась Даша, прижала руки к груди, растерянно посмотрела на Глеба – словно он тут самый главный рулевой. Напористо задышала Ольга, подалась вперед, схватившись за борт. Заскрипело что-то глуховато под ногами, задрожала палуба, люди втянули головы в плечи… Увеличивался крен, и контейнеры на нижних палубах начинали перемещаться под действием силы тяжести. В горле пересохло: страшно представить, что начнется, когда они все собьются в кучу и возрастет давление на корму! Но Глеб не подал вида, что облезает от страха, продолжал свой размеренный монолог:
– Все обратили внимание на группу скалистых островов? Боюсь, наше плавание подходит к концу, господа. Либо мы утонем, либо нас вынесет на сушу и мы разобьемся о камни, причем второе предпочтительнее, хотя тоже не подарок. Будем, как Наполеон, – до конца жизни отдыхать на острове. Что произойдет раньше, мы просчитать не можем – я имею в виду, потонем или разобьемся о камни. А посему предлагаю не сидеть без дела, а немедленно заняться постройкой плота – благо в надстройке имеется хлам, в том числе древесный, и нет никакого дефицита в канатах и тросах. Как только судно начнет скрываться под водой, мы переберемся на плот и будем терпеливо ждать…
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
