Глава вторая
Африка
Сомали, город Гарове
Наши действия для вооруженной охраны слишком быстры и неожиданны. Как детский понос.
Разок так происходило, когда в конце две тысячи пятого мы втроем выбирались из захваченного эмиром Хашиевым горного аула. Хашиева к тому моменту «ликвидировали» дважды – по крайней мере, столько раз армейские шишки рапортовали в столицу о его безвременной кончине. А он – живой и здоровый – где-то отлеживался, зализывал раны, вновь собирал единомышленников в единый кулак и бил этим кулаком нам по мордасам. Вот мы с небольшой группой и нарвались на этого «покойничка». В точности своих тогдашних действий не припомню – зажатые меж двух высоких дувалов, сработали в считаные секунды. Но в память навсегда врезались вопросительные взгляды обезоруженных друзей, ждавших даже не команды, а кивка или другого неприметного знака.
Знаков я подавать не стал – парочка выродков пристально следила за каждым моим движением, поглаживая указательными пальцами спусковые крючки. Потому и произнес со спокойной улыбкой:
– Начали.
Лысый излишне горд своими габаритами, мускулатурой и, конечно же, доволен моим побитым видом. Оттого и не ждет подвоха. А зря.
Бью по его большим яйцам несильно и даже ласково – нельзя, чтобы он отлетел далеко. Сразу же, пока он не согнулся, выхватываю из легкой кобуры «беретту» и висящий на другом боку армейский десантный нож.
Справа гремит короткая очередь, сверху что-то сыплется – крошка или опилки. Слышится возня, а я запаздываю с первым выстрелом – прыгая в сторону, вынужден передергивать затвор.
Три выстрела подряд и свист ножа. Бросил его, почти не глядя, в лавку. Там удары, хрипы – мои парни отрабатывают ногами.
Лезвие глухо вонзается в дерево. Порядок. Сейчас Валерка со Стасом освободят руки.
К стене отлетают два заваленных мною охранника; три фигуры бегут к двери. Я узнаю последнего – Хайер. Стреляю раз, другой, третий, четвертый – пули крошат стену прямо перед его рожей. Наконец, он останавливается, приседает и в отчаянии обхватывает руками голову.
Слышу окрик:
– Глеб!
Резко оборачиваюсь. У лавки корчатся на полу два охранника, Стаса нет, а Валерка изо всех сил старается разрезать веревки на запястьях. Между нами, покачиваясь, стоит на одном колене окровавленный сомалиец с автоматом в руке. Ствол неуклюже рыскает, но направлен прямо Торбину в грудь.
Успеваю выстрелить первым. Голова пирата резко дергается, окропляя стену кровью и мозгами.
Готово. Похоже на то.
Или нет?
Слева доносится протяжный стон. И мстительный голос Стасика:
– Это вам за нашего командира, угребки! Это за Колчака! А это всех обиженных моряков!..
Хайер со сморщенной рожей согнулся пополам; лысый ползает на четвереньках и размазывает по роже и лысине кровь.
Быстро оцениваю ситуацию противника. Трое охранников убиты, трое ранены; освободившийся от веревок, Торбин держит их под прицелом. Хайер и лысый опасности не представляют. Кравец с Рябовым благополучно смылись. Русские – что тут скажешь?..
Отодвигаю озверевшего Велика:
– А Колчака-то с какого перепугу вспомнил?
– Да ты что, Глеб! Его ж французский генерал в Омске эсерам сдал! Я на гауптвахте читал. Сволочи! Предатели…
– Ну а эти при чем?
– В Сомали колония была французская, усекаешь?..
– Понятно. Бери его, – киваю на Хайера, – и делаем отсюда ноги.
Мы торопливо подбираем оружие, боеприпасы и выталкиваем в коридор большеротого негра. Отныне наша жизнь всецело зависит от него.
Больничка подозрительно пуста. До визита Хайера с кодлой телохранителей в соседних палатах парилось несколько больных, а по коридору перемещался бесшумной тенью дежурный медбрат.
Решительно направляемся к выходу. Знали бы английский – спросили бы у главного сомалийского пирата, сколько с ним прибыло головорезов. А ввиду того, что слишком часто прогуливали уроки в школе, действуем по наитию. Проще говоря – как получится.
Хайера поручили главному народному мстителю с жестким указанием не лишать его жизни до наступления предельно критического момента. Велик все понял и, бережно обхватив могучей ручищей тонкую шею, ведет заложника по коридору. Мы с Валерой, вооружившись «калашами», глазеем по сторонам.
На освещенное жиденькой лампочкой крыльцо первым ступает Хайер, к башке которого для наглядности приставлена внушительная «беретта». Мы чуть позади – «нюхаем» пространство стволами.
– Вижу чертей за пикапом, – докладывает Велик. – Трое или четверо. И, кажись, кто-то шевелится у ворот.
Чертей у белого пикапа не заметить крайне сложно. Двое стоят в кузовке и, развернув открытую турель, направляют в нашу сторону ствол пулемета; вторая пара заняла позицию у двухместной кабинки. Третья ощетинилась автоматами из-за солидного внедорожника. И у ворот, как верно подметил Стас, происходит возня.
Жестами приказываю Хайеру отогнать своих людей подальше. Он истошно общается с охраной, и скоро от машин к воротам отбегают длинноногие негры.
Опять толкаю наше «золотце» в бок. Показываю на ворота и развожу в стороны ладони.
Гортанный крик. Пяток непонятных слов…
– А вдруг он зовет на помощь? – сомневается Велик.
– Тогда отстрелишь ему нижнюю челюсть, – медленно выговариваю слова и вижу открывающиеся створки. – Ходу, парни. К машине!
Запрыгиваем в салон внедорожника: Валерка за руль – у него с вождением всегда получалось отлично, я справа для подстраховки, Велик с Хайером сзади. Движок заводится без проблем, яркий свет от включенных фар освещает половину больничного двора.
– Куда рулим? – спрашивает Торбин, разбираясь с коротким рычажком переключателя передач.
Лихорадочно представляю карту. Вспоминаю, откуда приехали…
– За воротами влево.
– Как влево?! – вмешивается Стас. – Мы же с другой стороны…
– Заткнись, без тебя знаю! Валера, постарайся прорваться через ворота быстро. То есть очень быстро…
* * *
Мы выскочили из больничного дворика как пуля, выпущенная из древнего английского «бура». Я и не предполагал, что тяжелые внедорожники способны так резво набирать скорость.
Скакали и летели над ухабами грунтовки, пока впереди черной полосой не промелькнул асфальт.
– Верти влево! – кричу Торбину.
А сам прислушиваюсь: стреляют?
Нет, молчат.
Очередь прогрохотала однажды, у самых ворот, – две пули щелкнули по стеклу в задней части кабины и, продырявив обивку, вышли через крышу. Стрелку, видно, вовремя дали по рукам – знали, что в салоне находится шеф. Это нас и спасло.
