— Это секретная информация, — спокойно ответил подполковник.
Кореец улыбнулся и пристально посмотрел в глаза военному, словно пытался его загипнотизировать.
— Я не случайно сюда приехал. Просто я и мои люди стали невольными свидетелями катастрофы.
— Вы про пожар? — Подполковник не удержался от соблазна закурить еще одну сигарету.
— Нет, я про вертолет.
Подполковник закашлялся:
— Вы видели, как он падал?
— Именно. — Ли Эр Йон утвердительно кивнул.
— В это самое озеро? — Подполковник махнул рукой в сторону воды.
— Да. Сначала он кружил над лесом, а потом стремительно пошел на снижение.
— У него отказал двигатель? Лопасти вращались?
— По-моему, да, — Йон снова улыбнулся, — мои товарищи тоже видели.
Задняя дверка «УАЗа» открылась, и наружу выбрались несколько корейцев. Они дружно закивали, указывая на мутную поверхность озера.
— Видите, они тоже наблюдали за его падением.
— Вижу, вижу, — сказал подполковник.
— Если будет нужна наша помощь, у меня в распоряжении много людей, — предложил Йон, — мы должны помогать друг другу.
— Спасибо за предложение, но у меня людей хватает. Сами видите. — Подполковник обвел взглядом солдат, находившихся вокруг озера.
— Надеюсь, я вам хоть чем-то помог.
— Помогли, — подполковник вскинул руку и глянул на часы, — через несколько часов сюда приедут водолазы.
Лицо корейца резко изменилось: на лбу проступили морщины, а кожа покрылась мелкими пятнами.
— Вам плохо? — Подполковник заметил изменение в настроении корейца.
— Да, пожалуй, я поеду.
Когда «УАЗ» скрылся из виду, Звягинцев обратился к лейтенанту:
— Странный он какой-то!
— Болеет, наверное, чем-то. Все они, корейцы, слабые.
* * *
— Вот и приехали! — сухо произнес Ставропольский.
«Хаммер» миновал подлесок, чуть видневшийся из-под глубокого снега, и выехал на укатанную площадку. Лавров заглушил двигатель. Сосны подступали к высокому деревянному забору. Кое-где над ним, с внутренней стороны, возвышались вышки с прожекторами, освещающими прилегающую к поселку территорию. Майор перевел взгляд на массивные ворота, ими и кончалась дорога, по которой они только что приехали.
— А это, как я понимаю, здешний КПП…
— Да, только вот дальше я пойду один, попробую договориться с ним по-хорошему.
Лавров прищурился, всматриваясь в небольшую будку возле ворот. В узеньком проеме окошка мелькнули раскосые глаза.
— На входе только один охранник или еще есть? — спросил Лавров.
— По периметру поселка дежурит патруль.
— Сколько?
— Около пяти человек.
— Николай Павлович, возьмите с собой рацию, чтобы быть на связи.
— Открыто я ею не воспользуюсь. Их парторг хитер и предусмотрителен. Если он захочет, то я не смогу вам и слова передать…
— Мы будем наготове, — перебил бизнесмена Барханов, — спрячьте ее в карман.
Майор протянул Ставропольскому небольшую рацию и утвердительно кивнул.
— Только не выключайте, тогда мы будем слышать абсолютно все, что происходит внутри поселка.
Но несмотря на убедительные доводы десантников, бизнесмен все равно смотрел на своих помощников подозрительно, будто никому в этом мире уже не доверял.
— Нам-то можете верить, Николай Павлович, — словно прочитав мысли бизнесмена, произнес старлей.
Ставропольский недовольно причмокнул и достал спутниковый телефон.
— Будете звонить их главному?
— Да, теперь он никуда не денется.
Бизнесмен по памяти набрал номер на панели телефона и приложил динамик к уху.
— Йон, что с моей внучкой? — Как только на том конце провода подняли трубку, бизнесмен сразу же перешел к решительным действиям. — Что? Врешь! Твою мать, если ты…
За время разговора голос Николая Павловича становился все более жестким, и казалось, что он вот-вот выскочит из машины и побежит к поселку, чтобы в одиночку расправиться со всеми корейцами сразу.
— Говоришь, она не у тебя?.. Но я знаю, что это ты… Хорошо, выходи, я буду ждать тебя около ворот. И запомни, если что-нибудь случится с моей внучкой, ты покойник.
Ставропольский в бешенстве забросил телефон в карман и сжал руку в кулак, да так сильно, что даже косточки на пальцах побелели.
— Да я его с землей сровняю.
— Успокойтесь, Николай Павлович, — сказал Барханов, — в теперешней ситуации самое главное не бросаться в крайности.
— Вам этого не понять, — голос бизнесмена дрожал, — у вас внучку когда-нибудь похищали?
— Нет, я просто знаю, что надо делать в таких ситуациях.
— Ничего вы не знаете. — Ставропольский схватился за дверную ручку, готовясь к выходу.
— Подождите, — одернул его Батяня, — рацию не забудьте включить.
— Давайте ее сюда.
Запихнув рацию во внутренний карман куртки, Николай Павлович тяжело вздохнул, будто это были последние минуты его жизни. Хлопнув дверкой, он неторопливо зашагал к КПП.
— Даже не оглядывается.
— Крепкий мужик, — утвердительно произнес майор Лавров.
Когда до ворот оставалось метров десять, не больше, охранник, до этого сидевший в будке, вышел и вытянул руку вперед. Бизнесмен остановился, всматриваясь в частые щели между досок забора, надеясь рассмотреть сквозь них свою любимую внучку. Но ничего там не видел, ощущал только пустоту и безысходность. Наконец ворота открылись, и навстречу Ставропольскому вышел Ли Эр Йон в сопровождении двух вооруженных корейцев-охранников.
— Здравствуйте, Николай Павлович. — На губах Йона появилась неискренняя восточная улыбка.
— Что с моей внучкой? — Бизнесмен опустил руку во внутренний карман и выключил рацию.
— О чем вы? — Кореец выразил на лице удивление.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — настаивал на своем Ставропольский.
Йон провел ладонью по чисто выбритому подбородку и посмотрел в глаза бизнесмену.
— Я вообще не понимаю, о чем вы, если про вертолет, то…
— Почему пилот улетел без меня и где этот чертов вертолет?
— Пилот решил не рисковать, поэтому и полетел один, — кореец говорил спокойно, — но это уже не имеет значения. К сожалению, вертолет разбился.
— Что? — Ставропольский вскипел от ярости. — Я заплатил вам уйму денег, все организовал. А ты вот так спокойно заявляешь мне, что он разбился.
