Книга Глиссандо - Ария Тес

— Ты убил их всех…ты…Безликий? Последний самурай…

— У меня не было другого выхода. Либо так, либо они бы убили мою семью.

— Но откуп…

— Ты заплатил откуп, и я тебе, конечно, благодарен, но как там было? Не обгоняй, если не уверен? Сто раз же тебе говорил, думай, прежде чем что-то сделать.

— Как ты вообще выбрался из порта?!

— Ты договаривался не с тем. Акихико — мой брат. Моя семья. Я вырос с ним.

— Вы друг друга ненавидели!

— Знаешь, как проще всего определить крысу, Звездочет? Говоришь подозреваемым разные вещи, и чья информация покажется — тот предатель. Мы с Акихико решили, что кланом управлять гораздо проще, если они думают, что мы враждуем. Сети шире.

— Безликий отрубил ему голову. Мне это известно.

Артур опускает глаза, поглаживая длинными пальцами что-то золотое, пару раз кивает и хмурится.

— У него нашли большую опухоль в мозгу. Неоперабельную. Акихико просил меня даровать ему смерть по всем законам, а не жалкую погибель под капельницами. Он так хотел, и я сделал это для него. Меньшее, что я мог, в ответ на все, что он для меня сделал. За то, что спас мое сердце…

С нежностью он смотрит на Ирис, которая слегка улыбается. Этот взгляд пробирает, если честно, до мурашек. Потому что она его любит. Предано, сильно, вечно. Он взамен любит ее еще больше. Так необычно видеть что-то подобное. Мне всегда казалось, что такой любви уже не бывает. А вон оно как, да? Под градами пуль теплится что-то настолько волшебное. Странная штука — жизнь…

— Я этого не делал, Артур, — тихо шепчет отец, и Артур смотрит уже на него, но холодно. Безучастно.

— Тогда объясни мне еще кое что.

Повернувшись к столу, Артур подходит ближе и останавливается рядом с Мариной, как Богдан ранее. Только если от сына она не отгибалась, от него непроизвольно и тут же сделала это. Артур имел странную, давящую своей силой энергетику, и он пугал. Не только Марину, к слову, но и нас с Мишей. Тем не менее притягивал…Я жадно разглядывал каждую черту его лица, ловил каждое слово. Тихое, мерное, спокойное. И чем дальше все закручивалось, тем больше схожестей я находил по крайней мере в злости. Она злилась, по-настоящему злилась, также. Тихо, но тем более ярко это ощущалось нутром.

Тем временем на стол ложится телефон, Артур медлит пару мгновений, а потом нажимает на круглую, большую кнопку, и разрушает меня на миллион частей. Я ведь слышу ее голос…

— Привет! — наспех говорит Амелия, — Я знаю, что не звоню тебе обычно, и вообще…эээ…

— Амелия, что случилось?

— Короче…эм…тут такое…эээ…

— Амелия!

— Пап, у меня проблемы, — она тяжело дышит, словно сейчас расплачется, а в голосе Артура тут же появляется страх.

— Что случилось?! Где ты?!

— Я пока в Москве, но я сейчас уезжаю в Рязань. К тебе. Можно?

— Что за вопросы глупые?! Что происходит?!

— Я…давай я приеду, и мы…мы обо всем поговорим, хорошо? Ты можешь меня встретить? Это очень важно. На половине пути. Вообще, можешь лучше сейчас выехать?

— А ты на чем едешь? — тихо интересуется, она вздыхает и словно хмурится.

— На машине. Эм…поймала…типа попутка.

— Амелия, я…

— Пап, пожалуйста, не сейчас! Это бордовая копейка. Просто встреть меня. Пожалуйста.

— Амелия, мне все это очень не нравится. Я приеду за тобой сам и…

— Нет! — вскрикивает, — Я должна уехать сейчас!

— Что за спешка?!

Молчит. Снова тяжело дышит, а я чувствую, как Марина вдруг крепко сжимает мою руку в тиски. Сам я плыву. У меня в голове стучит пульс, я словно слышу, как разгоняется кровь, пока все мое существо немеет от боли.

Потому что это ад. Это сраный ад. Слышать ее последний, возможно, разговор — сраный ад.

— Амелия!

— Папочка… — всхлипывает, а меня передергивает, и я сильно зажмуриваю глаза, — Это касается Александровских. Ты убьешь меня…это…я…Я расскажу тебе все дома, хорошо? Но…я должна уехать. Срочно. Встреть меня, прошу…этот человек, который меня везет…он вроде нормальный, но…я не могу рисковать. Просто…пожалуйста, встреть меня.

Артур выключает запись, а потом медленно поднимает глаза на отца. Воздух в столовой настолько тяжелый, каким не бывает даже на вершине Эвереста. Нет, здесь он гораздо больше весит. И сказанное дальше тоже…

— Я прощаю тебя за то, что ты сдал меня клану, за то, что предал меня, даже за то, что пытался увести мою женщину… Но я никогда не прощу тебя за то, что ты отнял мою дочь.

— Артур…

— Теперь я отниму всех твоих детей от любимой женщины, Звездочет. Разом.

10. Control

And all the kids cried out, "Please stop, you're scaring me"

I can't help this awful energy

God damn right, you should be scared of me

Who is in control?

Control — Halsey [15]

— Артур, я этого не делал.

Отец берет себя в руки не сразу, а я замечаю, что эти самые руки вдруг потеряли все привычную им твердость. Они дрожат, а сам я не знаю, что чувствую. Это как будто какой-то бесконечный кошмар, но самое главное — я его автор. Моя вина здесь во всем, она пронизывает каждое слово, сказанное Артуром, каждое слово Амелии. Все. Это я заварил эту кашу, об которую вдруг внезапно ложку сломали все. Не думал, что такое в принципе возможно, если честно. Я так привык к тому, что нет вокруг равных моей семье, что забыл — равные есть всегда. Сильнее есть всегда. Нет ничего абсолютного.

— У тебя очень красивая дочь… — тихо продолжает Артур, игнорируя очередные оправдания отца.

Он поворачивается к Марине. В свете огня лицо его становится каким-то совсем уж дьявольским. Пугающим. Опасным. Марина тоже это чувствует, но утрировано стократно. Она и вовсе словно под гипнозом, сидит, не шевелится, а только смотрит в бездонные, голубые глаза этого человека, от которого за версту несет угрозой. Он спокойный, как удав, и я знаю, что он может сделать то, чего я и представить себе не могу, а самое смешное, я знаю это не потому что отец предупредил, а потому что это написано у него на лице. Это просто есть, это данность.

Тем временем Артур легко касается волос Марины, от чего ее начинает изрядно так потряхивать. Она сжимается, но не может отстраниться, Артур же слегка щурится. Знаете, что забавно?