короткого копья, у меня получилось увернуться, и оно пролетело в нескольких сантиметров над головой.
Подстегнула ящера и тот ускорился, нам предстояло пробежать совсем близко к пламени.
— Пшел! — пнула ящера в бок.
Несколько секунд не могла собраться с духом и приподнять голову, ящер шел куда-то на свое усмотрение, я ощущала его подвижное тело подо мной, ощущала свою неуверенность, всепоглощающий страх, дрожь тела.
Но что я могла сделать?! Говорят, удача любит смелых.
Резко выпрямилась — мы продолжали движение в сторону Шэнли.
Что произошло дальше не поняла. Моргнула, и тут же что-то вроде камня или металлического диска промелькнуло перед носом и неудачно врезалось в грудь. Меня сбросило со спины ящера, и я кубарем свалилась на песок. Резкая боль в плече, на которое пришлось мое приземление, и сбившееся дыхание. Корчась от боли и от невозможности сделать элементарный вдох, плюс к горлу подступил комок непролитых слез — все шло не так.
Перевернулась на живот, что позволило мне немного осмотреться вокруг. В отблесках пламени видела, как ко мне несутся Ева и Серега: Ева прикрывает рукавом лицо, а Серега держит в руках какую-то палку. Шэнли, заметив меня, начал осматриваться, видимо, решая что предпринять.
Собрав остатки решимости, соскребла себя с земли и поднялась. Дыхание еще не восстановилось, но пролившиеся из глаз слезы принесли небольшое облегчение. Слегка прихрамывая я рванула к Шэнли.
Шакалы удовлетворившись тем, что выбили меня из седла, оставили в покое, сосредоточив свое внимание на Шэнли. Тот из них, который Эд, заряжал неведомую для меня штуку и дерзко ухмылялся.
Неожиданно одному из них в плечо прилетела палка, это Сергей и Ева добрались на достаточно близкое расстояние. Ева с диким воплем бросилась на мужчин, в руках она держала камень, Сергей на бегу подхватил еще одну палку и замахнулся для броска.
Господи, на что они рассчитывают? Неожиданно до меня дошло — они отвлекают внимание.
Мой ящер ушел недалеко, лишившись наездницы. И я было рванула к нему, пока не заметила, как серебристый диск летит в сторону друзей, и попадает Евке в грудь — и та с громким всхлипом падает и больше не двигается. Стрелявший срывается с места и бежит на Серегу, в его руке блестит кинжал, а Сергей по-прежнему с палкой несется к нему навстречу; второй противник бросается к Шэнли, тот ловит мой взгляд, успевает грустно улыбнуться, отшвырнуть темную сферу прямо в пылающий огонь за спину и встречает противника ударом в солнечное сплетение.
Я не знаю, что делать, меняю траекторию и бегу к дерущемуся Шэнли. Закрыть, сохранить, сберечь…Перед глазами до сих пор стоит прощальная улыбка…
Со стороны зелени начинает нарастать сильный треск, такой громкий, словно где-то рушится многоэтажка.
Шэнли резко, из последних сил, отбрасывает от себя бугая и бросается ко мне навстречу.
— Беги, Катя!
Мгновением его прыжка можно измерить сразу несколько событий: бугай догоняет Шэнли метким броском ножа в спину, Шэнли валит меня на песок, в уголках его губ видны капли крови, Серегу скручивает шакал и заворачивает его руку за спину — и всех нас накрывает огненная волна. Шэнли в послений момент накрывает меня собой и целует в губы, я чувствую металлический привкус крови на языке.
Глава 23
Из темноты меня выбросил свой собственный болезненный стон. Попробовала пошевелиться и не смогла: кто-то туго перебинтовал правое плечо, примотав руку к груди. Через какое-то время упорных попыток, получилось почувствовать остальное тело. Пришлось потрудиться, чтобы разнять отекшие и занемевшие пальцы.
Да и вообще все тело было словно чужое, совершенно не слушалось, а это означало только одно — в такой позе я провела не один час.
Помещение, в котором я очнулась, было темным. Лишь небольшой луч света пробивался из-под входной двери, которая располагалась напротив кровати, еще виднелся шкаф, комод и небольшой столик.
Соображать получалось плохо и в один момент показалось, что все произошедшее привиделось, и я очнулась в своей комнате, куда сейчас войдет папа и скажет: «Опять свалилась с дерева, моя маленькая обезьянка! Говорил же…»
Получилось перевернуться на спину и уставиться на мутный силуэт входной двери.
С моим зрением творилась какая-то ерунда. В глазах то и дело мелькали черные мушки и пробегали белые зайчики.
Один из таких зайчиков медленно спускался с потолка прямо на мою перебинтованную грудь. Он привлек мое внимание, ведь не спешил исчезать, как все остальное, что я видела.
— Чик! — проговорил белый шарик. — Фе! Шу-у-у!
— Господи! — проговорила всхлипнув. — Мне это не приснилось.
Горький стон вырвался из груди, из глаз побежали слезы. Было плохо и больно понимать, что это никакая не моя комната, не моя планета, не мой мир, иллюзоная надежда рухнула.
— Не хочу, не хочу… — шептала, мотая головой из стороны в сторону. — Верните меня назад.
Воспоминания нахлынули потоком и не хотели испаряться, как бы я этого не хотела и не молила.
Не знаю, но кажется, если бы мне хватило сил подняться с кровати и выбежать, я бы добежала до ближайшего окна и…
Ко мне никто не спешил приходить, успокаивать, уговаривать, угрожать, похищать и постепенно я вымотала саму себя. Слезы уже не душили, позволяя уставшему мозгу немного успокоиться. Лишь жжение в глазах и редкие всхлипывания напоминали об прошедшей истерике. Мне до сих пор было плохо. Мир словно выцвел, стал черно-белым, а уголки губ, кажется, никогда больше не смогут растянуться в радостной улыбке. Да и зачем мне улыбаться? Из-за меня погибли все мои близкие. Из-за моего эгоизма и глупости. Но больше всего меня отравляло сейчас то, что, если бы был выбор, я поступила бы так же.
Спина затекла, и я перевернулась на левую, здоровую, сторону тела. Правая рука уже выпуталась из плотной повязки во время моей бурной истерики. Ей я вполне могла шевелить, медленно и сквозь боль, но могла.
Положила тяжелую голову на бок, руки вытянула перед собой. Удивительно, но в моем новом, черно-белом мире, я стала лучше видеть в темноте. И сейчас отчетливо видела рисунок огненных лепестков, который поднимался от ладони и выше, пропадая под рукавом.
Меня вновь начало трясти. Ненавижу!
— Фсе-е-е! — на мою ладонь приземлился говорун.
— Привет… — прошептала, осторожно погладив пушок на его спинке.
Одуванчик, серый мех с белыми кончиками окружал птичку светящимся ореолом, словно за маленькой серой тучкой спряталось солнышко.
— Фе-е-ен шюуй! — пропищал малыш, легко клюнув мою ладонь и уставился на меня своими
