Книга Одна Страсть - Тая Рус

опускает голову вниз и мотает ею несколько раз, словно пританцовывая с собственными мыслями. В его взгляде я замечаю некоторую загадочность и интерес, когда он все еще смотрит на меня, а я подтверждаю свое понимание кивком головы в сторону двери. Это как будто бы секретный знак, показывающий, что следует двигаться дальше, оставляя позади то, что было, и направляться к новым возможностям.

— Я провожу тебя до твоей кровати.

Я смотрю на парня, который кажется полон веселья, в то время как я сама ощущаю наступающую усталость. Мои глаза становятся тяжелыми, и все, чего я сейчас хочу, это лишь заснуть и отдохнуть.

Я с трудом встаю с постели и еле перебирая ногами, начинаю двигаться следом за Ярославом. Он помогает мне пересечь различные материалы, оставленные работниками, и наконец мы достигаем моей временной спальни. Когда мы приходим, Феликс уже ждет нас там, с недовольным выражением лица. Он открывает дверь и сильно схватывает меня за руку. Больно и крепко он удерживает меня, а Ярослав просто улыбается, как будто ничего не произошло.

— Передаю тебе эту красотку лично в руки, — говорит Ярослав, посмеиваясь.

Феликс выпускает рычащий звук из глотки, захлопывая дверь перед лицом своего брата. Затем он поворачивается ко мне, и его взгляд искрится гневом, словно пронизывая меня до самого сердца. В его глазах отражается кажущееся презрение и неприязнь.

— Ложись спать, — говорит Феликс, отходя в сторону.

Не обращая внимания на поведение парней, я решаю лечь спать, закрывая глаза перед возможными последствиями. Хотя где-то в глубине души я осознаю, во что все это может вылиться. Закрывая глаза перед непредсказуемым будущим, я пытаюсь сосредоточиться на мгновениях спокойного сна. Но есть непреодолимое чувство тревоги, скрытое внутри, которое не позволяет мне полностью расслабиться.

43 глава

Лилия.

Между моих ног затаилось сладостное напряжение, а моё тело продолжало возбуждающе дрожать от этого волшебного оргазма. Ощущения, словно еще не покинувшие моё тело, были настолько яркими, что при мысли о той ночи я снова ныряла в вихрь страсти и сокрушительного желания, которое разделяла с тремя мужчинами.

Проснувшись, я ощутила пустоту в постели, отсутствие Феликса рядом. Возникает чувство, что он разозлился на меня, но что заставило его испытывать гнев? Возможно, это связано с тем, что я встала и ушла, нарушив его обязанность охранять меня. Я самовольно покинула комнату, и это действие, вероятно, вызвало его недовольство. Но в глубине себя я задаю себе вопрос: какие еще факторы или мотивы могли повлиять на его настроение и наши взаимоотношения?

Ничего не приходило в голову.

После того как я приняла освежающий душ, я вышла из комнаты и направилась прямо на кухню. Прошлая ночь принесла мне множество эмоций и испытаний, и теперь я осознавала, что нужно восстановить свои силы. Я собиралась насытиться сытным завтраком, чтобы подготовиться к новому дню с новой энергией.

— Доброе утро, — тихо проговорил Давид.

Я вздрогнула, заметив движение. С ужасом я подпрыгнула, посмотрев на парня, который держал мою майку. От неожиданности, я ощутила краску стыда, что мгновенно поднялась по моим щекам. Переполняемая чувствами смущения и некоторой неловкости, я поспешно подняла полотенце, в которое была тщательно завернута предварительно, когда только вышла из душа. Это позволило мне сохранить хоть какую-то скромность и прикрыть свое тело от нежелательных глаз.

— Доброе, — прошептала я, продолжая сверлить парня взглядом. Мои глаза, полные любопытства, проникали в его душу, пытаясь проникнуть сквозь его одежду.

Мои мысли начинают смешиваться с непристойностями. Даже сейчас, не могу отделаться от мыслей о том, что может скрываться под его одеждой.

В дальнем углу комнаты, свежий и омытый, Давид стоял с мокрыми волосами, привлекая внимание своим присутствием. Он был одет в серую футболку и черные шорты, что придавало ему загадочное обаяние. Его взгляд, полный тайны и интриги, сначала скользил по лицу, постепенно перемещаясь на мою майку, которую он нежно прижимал к себе. Мое сердце забилось еще сильнее, и я не могла отвести глаз от этого парня.

— Прошлой ночью ты что-то потеряла, — говорит Давид.

Его голос пронизывал спокойствием или возможно, даже слишком большим хладнокровием. Каждое слово, произнесенное им, создавало ощущение миллиона мурашек, пробегающих по моему телу, и я не могла скрыть своего нервного возбуждения.

После того как я прочистила горло, я неохотно проговариваю:

— Потеряла.

Давид, с злобным ухмылкой, олицетворяющей его презрение, недовольство и даже некую жалость, качает головой. Мне с трудом удалось отступить к кухонной тумбе в страхе и тревоге. Он решительно приближается ко мне, не оставляя выбора и заставляя меня отступить. Возникает ощущение, что парень просто нависает надо мной, его присутствие становится непосредственно ощутимым, заставляя меня подчиниться его власти.

— Зачем ты позволила этому случиться? — он неистово выражает свое недоумение ко мне. Почему с ними, Лилия? — эти вопросы словно клинок, пронзающий мое сердце своими упреками.

Мои глаза, полные недоумения, скользят по лицу парня. В данный момент Давид не выглядит злым или раздраженным, а скорее отчаянным. Он нависает надо мной с таким выражением, которое выдает его стремление что-то объяснить или желание услышать мои объяснения. Однако, что именно он ожидает от меня, было ясно без слов. И попытки угадать, не стоило тратить время на это.

— Я хотела этого, — шепчу я, не сводя глаз с губ парня.

Их изящная красота манила взгляд, словно созданные великолепным резчиком, воплощенные в формах, сравнимых с греческими скульптурами. Так знакомы, словно уже где-то встречалась с ними, их слова ласкали мою память, словно я уже прошлой ночью целовала их, ощутила их на себе. Эти губы казались такими знакомыми, словно они уже проникали в самые глубины моего существа, касались каждой моей клетки.

— Ты хотела именно с ними? — страстно шепчет Давид, приближая свое лицо ко мне. — Так ты хотела?

Между нами находилось лишь ничтожное расстояние, всего несколько миллиметров, и только они отделяли нас от того неповторимого поцелуя. Но они не могли сдержать нас, так как ничто не могло помешать нашей страсти.

Давид, не дожидаясь моего ответа, нежно накрывает мои губы своими, целуя их с таким безумным отчаянием и страстью, словно каждый поцелуй его был последним в его жизни. Под его прикосновениями я расцветаю снова, жажда просыпается во мне. Тот маленький огонек страсти, который зажегся с прошлой ночи, разгорается с новой силой, разнося весь пыл и страсть в моем теле.

— Он не знает, — тяжело говорит Давид, оторвавшись от меня.

Мое тело тянется к нему, охваченное желанием продолжить то, что только что