все как есть, но мне было искренне жаль Кэйлу. Поэтому я почти решилась отправиться на поиски, когда в дверь постучали.
Искать никого не пришлось. Девушки появились как по заказу. Они прошли мимо меня, небрежно кивнув. Вернее кивнула только Элинор, Меган же, как всегда сделала вид, что меня нет. Не могу сказать, что меня это задело, но, глядя на то, как они хлопочут вокруг Кэйлы, мне стало даже немного завидно. По-хорошему.
У меня дружбы ни с кем так и не случилось. Меня всегда больше привлекала учеба, чем развлечения. В школе и колледже у меня было несколько приятельниц, но после выпуска общение сошло на нет. Хотя в небольшом Клаувере виделись мы довольно часто.
В любом случае, за Кэйлу можно было не переживать и я со спокойной совестью отправилась на занятия.
Первой в расписании была лекция профессора Макгроу, поэтому на нее опаздывать не хотелось особенно. Темой занятия было «Влияние рун на человека». Началось все с безобидных исцеляющих. Их составляющие, степень исцеления, взаимодействие с зельями. Все шло по плану профессора, пока кто-то с задних рядов не задал вопрос:
— Профессор, существуют ли руны, влияющие на психику человека?
В аудитории повисла тишина. Все взгляды обратились на говорившего. Мне тоже стало интересно. Им оказался симпатичный черноволосый парень. Его левую бровь пересекал небольшой шрам, из-за чего казалось, будто она приподнята в удивлении.
Кажется, его звали Грэм Кирк, и он был в двадцатке лучших учеников по успеваемости.
— Мистер Кирк, — удивился профессор, — может, поведаете нам, что вы имеете в виду?
— Я хочу сказать, — ни капли не смутился студент, — можно ли с помощью рун лечить, например, психические расстройства? Я искал информацию, но о таком нигде не написано. С помощью рун можно сделать почти что угодно, даже лечить тело, но можно ли вылечить разум? Или вообще хоть как-то влиять на него.
Несколько секунд профессор молча смотрел на Кирка. Обычно добродушный, внешне нелепый профессор Макгроу сейчас как никогда походил на строгого преподавателя. Таких студенты обычно побаиваются.
Но потом профессор заговорил. Тона, которым он отвечал на вопрос, я у него раньше не слышала. Уоллис Макгроу был влюблен в рунологию и обычно вещал с воодушевлением и даже некоторым благоговением к этой науке. Но сейчас он говорил сосредоточенно и серьезно, словно Кирк сказал что-то такое, чего говорить не следовало.
Хотя последняя его фраза и правда прозвучала двусмысленно. Словно по иронии судьбы, он думал о том же, о чем и я последние несколько дней.
— Отвечая на первый вопрос, скажу, что лечить душевные заболевания с помощью рун еще не научились. С этим успешно справляются мозгоправы. Но вы задаете провокационные вопросы, мистер Кирк. Давайте разберемся, что вы вкладываете в понятие «влиять на разум»?
— Всего лишь то, что я сказал, профессор.
— В самом деле? — профессор Макгроу прищурился, глядя на Кирка, но тот сидел с абсолютно непроницаемым лицом, — ну, что ж… Нет, влиять на разум с помощью рун невозможно.
Он прошел к своему столу и, обернувшись, добавил:
— И незаконно. Это на случай, если кто-нибудь из вас вдруг изобретет что-то подобное. Очень надеюсь, что никто не будет проводить эксперименты в столь опасной области. Но вернемся к теме лекции.
Строгий взгляд мазнул по мне, не задерживаясь и занятие пошло своим чередом. Мне бы продолжить, как и все, записывать за профессором, но я даже выдохнула с трудом. Не думаю, конечно, что сказанные слова предназначались только мне, но профессор знает мою любовь к экспериментам, так что сделалось немного не по себе.
А после лекций я сделала для себя одно открытие. Прислушавшись к студентам и посмотрев внимательно вокруг, я поняла, что не одна нахожу все происходящее странным. Нет, никто не обсуждал это открыто, но тут и там то и дело слышались отрывки разговоров, которые совсем не внушали оптимизма. Очень многие вокруг считают, что в академии небезопасно.
О чем именно говорят студенты шепотом, было безумно интересно. Связано ли это с моими домыслами? Я не слишком общительна, чтобы со мной делились секретами, но все же кое у кого можно было спросить. Заодно отвлеку Кэйлу от переживаний, она наверняка должна была что-то слышать.
Кэйла предавалась унынию в комнате. Как оказалось, с занятий она сбежала и сейчас флегматично рассматривала потолок.
— Кэйла? — Позвала соседку. — Ты меня слышишь?
Она перевела на меня очень грустный, но вполне осмысленный взгляд.
— Да. Привет. Что-то случилось?
— Не знаю. Хотела у тебя спросить.
Кэйла нахмурилась.
— О чем?
— О странностях, творящихся вокруг.
— То есть? — Она даже приподнялась на локтях, заинтересовавшись.
— Знаешь, мне все не дает покоя твой рассказ о Брайане. О том, что он словно сам не свой был перед тем занятием. Что с ним, кстати, ты не знаешь?
— Говорят, его перевели на домашнее обучение.
— Ясно. А теперь вот Ральф. Ты говорила, на него это не похоже. И я делаю такие же выводы, исходя из того, что вижу.
— А что ты видишь?
— Ральф любит тебя. Это же очевидно.
Глаза Кэйлы снова очутились на мокром месте, но она глубоко вздохнула, быстро вытерла навернувшиеся слезы и даже как-то собралась, села в кровати.
— Да. Это совсем на него не похоже. Но я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Я внимательно посмотрела на нее. А если я ошибаюсь? И Ральф на самом деле просто разлюбил Кэйлу. А все остальное я просто придумала?
Нет, слишком все подозрительно. Да и мысли других студентов, как оказалось, созвучны с моими. В конце концов, мне нужно с кем-то поговорить на эту тему.
— Сегодня на занятии один студент спросил профессора Макгроу, можно ли с помощью рун влиять на разум.
— Что, так и спросил? — Недоверчиво переспросила Кэйла.
— В числе прочего, — не стала я вдаваться в подробности, — но формулировка была именно такая.
— Бред, — уверенно сказала она, — он что, дурак?
— Вообще-то, один из лучших учеников на курсе.
Она в изумлении приподняла бровь, а я села рядом с ней и осторожно продолжила:
— Я тут прислушалась к разговорам в коридорах, многие говорят о странностях…
— Да, — умница Кэйла поняла меня сразу, — ходят разные слухи. Пускают их в основном те, кто хорошо знал Брайана и того парня, что хотел спрыгнуть с галереи. Говорят, их заставили, внушили им. Но я не особо к ним прислушиваюсь. Руны на такое не способны. Менталисты тоже так не умеют. Я знаю, мой кузен — менталист. Они могут покопаться в памяти, выудить что-нибудь из головы, но вложить туда — нет.
