Все кончилось. Погибшие не воскресли. А тех, кто выжил, уже занимали другие заботы. И жизнь продолжалась. Только я, кажется, ревела в ванной о том, как мне после всего этого жить дальше. Снова ходить на работу. Делать вид, что не было этих дней и этих людей в моей жизни.
Часами я ждала звонка, но никто не звонил. И не приходил. Конверт со смайлом и сухая белая лилия из букета — это все, что осталось от событий, которые перевернули мою жизнь.
Мои раны уже не кровоточили и почти не болели. Лишь пластырь напоминал мне о том, что это было на самом деле. Но я никак не могла заставить себя взять блокнот и начать писать.
Перебирая в голове события первых двух дней в резервации, я поняла, что, покинув ее, узнала гораздо больше о мире вампиров чем, могли бы дать интервью или книга.
Я побывала в трех вампирских государствах. Узнала о национальных особенностях жизни ночных обитателей в других культурах. Их сложном взаимодействии с человеческим сообществом, которое невозможно разрубить или ограничить стеной. О людях, которые нашли свое призвание, профессию или смысл жизни благодаря вампирам или, к несчастью, связавшись с этим миром.
Чем занимался бы Алек Коваль, если бы не работал на вампиров всю свою жизнь? А жители Красногорска и соседних городов не смогли бы ходить в магазин за свежими продуктами. И небольшой городок в Южной Америке плевать хотел на стены и специальные пропуска. Стена для них никогда не существовала. Не говоря уже о полном отсутствии резерваций в Африке.
Самой большой нашей ошибкой было думать, что какой-то забор дает нам гарантии. Что мы можем отделиться. Какая же это глупость. Не бывает закрытых систем. Для меня необходимость падения стен была очевидна. Но я не могла этого объяснить. Потому что по легенде, я провела в резервации всего лишь 2 дня, и все остальное время — в больнице после пожара.
То есть, я ничего не могла рассказать кроме того, что вампиры были добры ко мне и вели честный образ жизни. На бумаге. Что ж, да будет так, если это поможет открыть резервации и выпустить их в мир, то мне больше ничего и не нужно добавлять. Выдохнув, я придвинула ближе кружку с ароматным кофейным напитком, включила свой ноутбук и начала писать отчёт.
Глава 12. Бесполезный человек
Последний выходной я, поначалу скрипя, потратила на собирание своих разрозненных записей в единое целое. Чем больше, я продумывала структуру своего доклада начальству, тем яснее мне самой становились некоторые детали будущего ночного мира и моего собственного.
Я приняла решение уйти из комитета после принятия окончательного документа по правам и свободам, и собиралась посвятить себя узкой и довольно специфической области нового права, в которой решались спорные вопросы между людьми и вампирами.
«Марина Решетова, консультант по спорам с вампирами» — уже рисовало визитку мое неуемное воображение. Но здравый смысл жестоко отдергивал вниз оторвавшиеся от земли ноги: мне предстояло еще несколько месяцев работы, в течение которых нужно было скрупулезно продумать свой будущий образ жизни. И главное — самозащиту. Не хотелось бы скоропостижно умереть при первом же спорном деле. Придется договориться с кем-нибудь могущественным в вампирской среде о протекции моего нового предприятия. Возможно, даже воспользоваться пятым правилом Гару в обмен на… свою кровь? И все это время хранить невинность? Глупая затея, обреченная на провал. Высококачественная пища — не единственное мое преимущество. Я дипломат. Значит буду доходчиво объяснять, что иметь посредника в юридических вопросах, выгодно обеим сторонам. Но сначала необходимо закончить начатое.
Попутно я еще раз изучила налоговую книгу, чтобы убедиться, что в ней нет криминала и статей расходов «на шлюх».
К своему отчету о политическом устройстве мира вампиров я приложила список законов Гару, который продиктовал мне мейстер, и свое личное мнение о том, что, соединив две правовые системы вместе, мы можем добавить к ним законы о запрете на публичное питание для вампиров и требование любым способом зафиксированного согласия на кровный обмен для людей.
Идея создать сеть питания для вампиров через тот же банк крови или эскорт-агентства стало бы решением гастрономической проблемы.
Предложение об открытии резерваций я приберегла на потом. Вскрыть факт должностных нарушений при строительстве стен в комитете сейчас — это нажить себе дополнительных врагов. Но можно указать на необходимость открытия границ в тех странах, где вампиры составляли большой процент высокоинтеллектуальных специалистов среди малограмотного населения. Организация объединенных наций с удовольствием переложила бы часть проблем медицинского и продовольственного характера на тех, кому не нужны прививка от малярии и свежая пища. Они ведь тратят миллионы ежедневно на социальные программы, бюджет которых можно расходовать эффективнее, объединив усилия обоих видов.
Несколько раз отрепетировав свое выступление перед зеркалом уже в наступающих сумерках, я с непонятным волнением отправилась в ванную и спать. Сон долго не шел, и глаза-предатели все смотрели в потолок, не закрываясь. Я снова посмотрела на безмолвный телефон. Даже дневной разговор с мамой не придал мне спокойствия с самой собой. Полистав ленту новостей, я вышла в режим «инкогнито» мобильного браузера и набрала в поисковой строке по-заговорщицки потемневшего окошка: «секс с вампиром».
Среди результатов отобразились видео и картинки довольно откровенного содержания, но все это были люди, старательно изображавшие вампирское поведение, иногда даже настолько киношно и отвратительно, что убивали всякое возбуждение. Немного пролистав, взглядом зацепилась за одну фотографию, снятую будто из укрытия, из-под мелких листьев какого-то пышного растения. На снимке, не глядя в кадр, расстегивал брюки по пояс обнаженный парень с темно-русыми волосами. Черты лица терялись в заслонявшей обзор листве, и лишь обрисованная светом лампы бледная мускулатура на плечах и напряженных руках была четко видна в объективе. Казалось, вампир застыл в невинном, по сути, движении, роняя расстегнутые брюки на пол, но сознание рисовало совсем другую картину, и рука сама потянулась к белью, утолить желание. Несмелые поглаживания стали грубее, а лицо Олава, возникшее в моем воображении, вырвало сдержанный стон из увлажнившегося рта, и я достигла пика в считанные секунды. Погрузившись в стыдливые воспоминания о недолгих минутах наедине с хмурым помощником мейстера, я провалилась в долгожданный сон.
На следующий день мое выступление в малом зале с докладом о проделанной работе собрало на удивление много зрителей. За редкими, но ставшими уже привычными, медицинскими масками, я узнала несколько человек из других отделов, хотя основную часть слушателей видела впервые. Как оказалось, я стала знаменитостью на следующий же день после аварии, и в комитет даже поступило несколько предложений от журналистов посвятить мне статью или ответить на несколько вопросов.
Скупые вопросы начальства и поджатые губы Анны, свидетельствовали о том, что она ожидала менее революционного подхода. Но публика отреагировала на мой отчет о поездке с неожиданным воодушевлением, и я даже поймала несколько подбадривающих улыбок.
