Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
решил нас извести. В воздухе кружила пыль, поднявшаяся с лугов. Видимость становилась все хуже, и пейзаж можно было без преувеличения назвать апокалиптическим: стихии, объединившись, делали наше путешествие всё рискованнее и рискованнее.
Первые полчаса я был исполнен оптимизма насчет «вольво» Ратсо, но тут машина снова принялась выкидывать свои штучки. Сначала, уж не знаю почему, она решила ловить всего один канал, и мы застряли на радио «Классика», которое было невозможно выключить. Я даже и не знал, что радио «Классика» ловится в Южной Дакоте. Мы были вынуждены прослушать полное собрание сочинений Арво Пярта10, о котором я до сих пор и слыхом не слыхивал, зато уж теперь он на всю жизнь привил мне ненависть к Эстонии. Я бы такого не пожелал даже злейшему врагу, то есть, в общем-то, себе самому. Короче, пришлось нам выносить священные песнопения, пока машину подбрасывало на колдобинах и она тащилась со скоростью черепахи. Потом, опять непонятно почему, багажник «вольво» начал сам по себе распахиваться каждые десять минут, а на автотрассе подобную проблему так просто не решишь. Ратсо то и дело останавливался на обочине, я выбирался из машины и закрывал багажник, с каждым разом
10 Арво Пярт (род. в 1935) – всемирно известный эстонский композитор, автор сложной музыки, соединявшей старинную мелодику с открытиями современного музыкального авангарда.
ругаясь все отчаяннее. На одиннадцатый раз я окончательно взбесился. Меня жутко достал весь этот бред. К тому же я вдруг осознал, что забыл позвонить родителям и рассказать им, как у меня дела. А в нынешних обстоятельствах было как-то уже совсем не до того.
До Пайн-Риджа оставалось всего ничего, но из-за того, что творилось с машиной, мы ехали еще медленнее обычного. Даже Ратсо начал выходить из себя, а это о многом говорит.
– Нельзя приехать среди ночи, это просто не обсуждается. Совершенно невозможно, – приговаривал он. – Будет полная темнота, мы ничего не увидим!
– Почему темнота? Там что, нет электричества? – с удивлением спросил я.
– Да, там нет электричества.
– А мы не можем встретиться с твоей сестрой где-нибудь, где оно есть? – осторожно предложил я.
– Нет, не можем. Там, где она сейчас, такого места нет.
– Как обидно! – вздохнул я.
Меня охватило чувство беспомощности.
А тут еще этот тупой багажник открылся в двенадцатый раз, Ратсо ударил кулаками по рулю, я даже подпрыгнул. И попросил его при первой же возможности свернуть куда-нибудь с трассы – спокойно разобраться, что происходит с багажником, и попытаться решить проблему.
Припарковав машину, Ратсо выбрался наружу, и я воспользовался удачным моментом, чтобы проглотить пару таблеток. Не то чтобы мне было уж очень больно, но я пропустил дневной прием и сейчас решил, что, даже несмотря на нынешнее мое приключение и встречу с бизоном, ненадолго притупившие тоску и боль, пренебрегать лекарством не стоит. Пока я искал таблетки, на глаза мне опять попался деревянный ящик. Я достал его из рюкзака и несколько секунд разглядывал, все думая, что же мне с ним сделать. Открыл дверь машины и представил себе, как оставляю ящик на обочине, прямо у въезда на территорию индейской резервации. Но с тем же успехом можно было бросить ящик в пруд на глазах у тупых уток. Смысла не больше.
Я выбрался из «вольво» и подошел к Ратсо: он стоял над открытым багажником и ругался последними словами. Я вдруг понял, что сейчас, хоть я и знаю его совсем мало, он производит совсем другое впечатление, чем в день нашей первой встречи: теперь он казался ужасно нервным и вовсе даже не крутым. Возможно, его выбила из колеи долгая дорога, а может, перенервничал из-за предстоящей встречи с сестрой. Пока он пытался придумать, что делать с багажником, я спросил, сколько еще, по его мнению, осталось до Пайн-Риджа.
– Почти нисколько, – ответил он. – Думаю, километра три.
– Скорей бы! – воскликнул я.
Я и в самом деле сгорал от нетерпения.
– Ага, только вот-вот стемнеет. Черт знает что, я просто не представляю, как такое вообще возможно. Ведь мы же выехали в восемь утра! Это ты, что ли, приносишь несчастье в машину? – рявкнул он мне прямо в лицо.
Может, он просто хотел пошутить, но мне стало не по себе. Непросто сохранять чувство юмора, когда речь идет о машинах и обо мне.
– Не очень-то уважительно спрашивать у меня такое, – процедил я сквозь зубы.
Я даже не попытался скрыть обиду и злость – знал, что он умный человек и поймет меня.
И в самом деле – Ратсо, похоже, стало неловко. Он извинился.
– Ведь, кажется, у тебя на майке написано что-то про уважение, нет? – не унимался я.
Я решил: пусть это станет для меня чем-то вроде тренировки. На будущее. Когда кто-нибудь захочет поговорить со мной о ноге, аварии, маме или даже папе, нельзя это так оставлять. Нельзя опускать голову. Конечно, тренироваться на Ратсо было ужасно глупо, ведь он сам меня этому научил. Но мы всегда первым делом отыгрываемся на тех, кто нам особенно дорог.
– Прости, Сломанный Стебель. Просто я ужасно разволновался. Ведь день Роуз именно сегодня, а не завтра. Я все запорол, и это меня бесит.
– Поехали дальше, постараемся добраться до темноты. Успеем, вот увидишь. Машина у тебя на самом деле крепкая. Я в нее верю.
В ответ на мои слова в передней части машины что-то смешно застонало, и мы с Ратсо расхохотались. Нам оставалось каких-то три километра.
– Поедем дальше по узкой дороге, я знаю короткий путь. К тому же там меньше машин и я буду не так сильно психовать.
– Да уж. Это было бы кстати.
Я нарочно так расплывчато сформулировал: не хотелось уточнять, что лично я больше психовал не из-за того, что мы едем по скоростной автотрассе, а из-за того, что психует Ратсо.
Он снова устроился за рулем, включил зажигание, я сел рядом, и, как только он включил первую скорость, – уж не знаю, как это получилось, но мы поехали задом. Да-да, задом!
– Эм-м, ты можешь объяснить, что происходит? – спросил я.
– Подожди, наверное, я не на ту скорость переключился. Извини, что-то разнервничался.
Ратсо повторил необходимую последовательность действий с рычагом передач, но мы опять попятились. Ну и идиотский же у нас, наверное, был вид! Тупое корыто творило что хотело и, вопреки всякому здравому смыслу, решило, что основная задача любой нормальной машины – это пятиться как рак.
– Черт, что за бред! Я же включаю передний ход, это точно!
Ратсо, наверное, раз десять проделал одну и ту же цепочку автомобильных
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
