была решена, — неверно.
— В этой задаче было слишком много неизвестных и переменных, чтобы она могла иметь решение в реальности, а не в моем сознании.
— Основа квантовой физики — так называемый двухщелевой эксперимент. — Бен прищурился в пространство перед собой. — Присутствие регистратора превращает волны в частицы, и любой наблюдатель создает свой субъективный мир, тогда как объективного мира попросту не существует. Не пугайся, это пока работает только в микромире, в макромире этот принцип проиллюстрировать нечем.
— Очень даже есть чем, — сварливо отозвался Катлер, с трудом вытянувший проходной школьный балл по физике до приемлемого. — Ты не замечал, что некоторые люди работают, только когда на них смотрит начальство, а стоит ему отвернуться — они тут же погружаются в безделье?
Бен засмеялся.
— Пожалуй. Понятие величины в этом лучшем из миров очень и очень относительно. Мы все можем быть частицами в огромном двухщелевом эксперименте какого-то разума.
— Я еще делал в эмуляторе запрос о своем местонахождении, — вспомнил Катлер. — И он позиционировал меня не просто на корабле, а во вселенной, которую изобразил движущейся воронкой, причем я находился в узком месте этой трубы, а расширялась она в обе стороны. Даже если такая теория существует, то лично я с ней не знаком. Каким боком тут было выражено мое намерение? Если рассуждать в терминах игры и не говорить о галлюцинации — что я нашел?
Бен пожал плечами.
— Возможно, ты не все о себе знаешь или, наоборот, знаешь об этом мире нечто такое, отчего твой разум в обычном состоянии предпочитает игнорировать это знание, чтобы сохранить в целостности картину мира.
— Может, я о себе чего-то и не знаю, — решительно ответил Катлер, — но зато знаю точно, что слишком долго находиться в космосе вредно для мозга. Не хочешь вернуться вместе со мной? Полицейское сопровождение я тебе гарантирую. И охрану.
Бен легко поднялся с кровати и вернул блистер на место.
— Ты настоящий друг, Джон, — сказал он, игнорируя вопрос. — Выздоравливай.
13. Золотой стандарт
Его чемодан, а точнее, сумка с ручкой и колесами стояла готовой к транспортировке, ждали только пилота. На обратную дорогу Бен предоставил ему собственную яхту, и судя по выражению лица Брайана, торчащего на этикетном расстоянии со своим падом, в этом было что-то завидное. Может, там симпатичные стюардессы, а на верхнем уровне бассейн и бар с бесплатной выпивкой. Катлер невольно представлял себе яхту морским судном, понятия не имея, как она выглядит в действительности: гейт был отделен от остального пространства «Эссена» непроницаемым силовым коридором.
— Если скажу, что мне жаль расставаться с Шелезией, то совру. — Он уселся рядом с Беном на диванчик у выхода. — Есть в ней что-то от русской рулетки — тебе там либо везет, либо нет, причем вероятность невезения гораздо выше, пять против одного. Нормальный человек не играет с таким процентом риска.
— Расшифровал «странное чувство»? — улыбнулся Бен.
— Можно сказать и так.
— Ну, в русской рулетке выигрывает не тот, кто лучше знает статистику, а тот, у кого сильнее воля к жизни, — легко отозвался Бен. — Судьба просто не рискует с ним препираться и подгоняет в нужный момент холостой патрон.
— Раз в год и палка стреляет.
— Не замечал в тебе раньше фатализма.
— Черт подери, Бен, я оставляю тебя на корабле, где никто не разделяет твоих взглядов, что я должен думать?
— Джон, если бы я каждый свой шаг делал только с поддержкой и одобрением общественности, то утратил бы навыки прямохождения еще до совершеннолетия.
— Ладно, тебя не переубедить, меня тоже. Вот если лет через десять прилечу сюда как турист, возьму свои слова обратно.
— Для туризма на Шелезии слишком неуютные условия, — засмеялся Бен. — Разве что твоим бедуинам, которых ты мне ставил в пример, понравилось бы, но их этнокультура сейчас почти утрачена. Других инвесторов привлекает только быстрая оборачиваемость капитала.
— Дай угадаю — приказать ты все еще не можешь?
— Не могу. Нет оснований. Президиум ждет доклада о результатах моего отсутствия и потраченных средствах, а итоги, как ты понимаешь, неубедительны. Точнее, убедительны в обратную сторону. И доказать перспективность Шелезии мне пока нечем. За свой счет планету не освоишь, это не один-два модуля зашвырнуть безвозвратно, нужна системная работа, специалисты, техника, профессиональный опыт. Все, что я могу, — наблюдать и не пускать сюда посторонних, это мой военный статус позволяет.
— А крупные корпорации тут заинтересовать нечем? Тебя же этой планете удалось как-то подцепить на крючок.
— Я — другое дело, а их интерес нужно чем-то расшевелить.
— Уверен, ты придумаешь. Скажи еще раз — кому я должен передать твою посылку?
— Представителю компании «Плаза Голд», он встретит тебя по прилете. Единственный, кто знает о твоем возвращении, так что не ошибешься. В посылке камень, обычный геологический экспонат — ничего особенного, но если хочешь, можешь и сам на него посмотреть. Плюс сопроводительные документы к нему за моей подписью.
Со стороны служебного входа появился пилот и остановился в паре метров от их диванчика.
— Сэр, все готово к вылету. Борт ожидает пассажира.
Бен поднялся и протянул руку.
— Рад был тебя повидать, Джон. Надеюсь, заместитель не наломал дров в твое отсутствие, иначе я буду чувствовать себя виноватым.
Катлер последовал его примеру, а потом вдобавок обнял Бена за плечи, как делал когда-то при встречах в участке.
— Разберусь я там сам как-нибудь, — ответил он. — Еще не хватало тебе и об этом думать. Вернешься на Аякс — заходи в гости по старой памяти. Участок не изменился, кабинет тоже, там вообще меняюсь только я. Толстею.
— Не наговаривай, ты остался каким был.
— Ну, удачи! И не садись в машину к незнакомым людям.
Бен улыбнулся, ручка сумки легла Катлеру в ладонь, двери на посадку открылись, нужно было уходить, но он все никак не мог вспомнить, что еще хотел сказать. Как назло, эти слова вечно вылетают из головы в тот момент, когда больше всего нужны. Он кивнул и покатил сумку следом за пилотом, который уже вышел.
Из-за того, что память отказывалась возвращать потерянные слова, Катлер расстроился и не рассмотрел яхту снаружи, опомнился, только когда оказался внутри. Против его ожидания, салон не был ни гигантским, ни многоэтажным, ни вызывающе роскошным. Он даже назвал бы его компактным. Стюардесс тоже не было, в кресле ему помог разместиться пилот, который привел сиденье в полулежачее положение, застегнул ремни и показал, как включить подогрев, если станет холодно. Про туалет, еду и время в пути не обронил ни слова. Катлер объяснил это себе тем, что пилот работает
