туда. — И вспомнив матушку Тихона, добавил: — И хорошо бы женщину какую или девушку в помощь по хозяйству. Там за больной ухаживать нужно.
— Хорошо, — согласился старик. — Сейчас или утром?
— Утром, — ответил я. — Как поеду, заеду за ними.
— Хорошо, будут готовы. Что ещё?
— Ещё… — Я вздохнул. — Можете помочь мне?.. Я установил защитный барьер над имением Тихона. Но там обычный барьер. А как сделать, чтобы он стал непроницаемым для людей, так как вы сделали?
Дед Радим задумчиво покачал головой.
— Боюсь, что если нет хранителя, то никак.
Хранителя в доме Молчановых не было. Там всего-то жило сейчас три человека: Тихон с Егоркой и их матушка. Ну и теперь Богдан с Владом.
— А как найти хранителя для их дома? — спросил я.
— Если у рода есть будущее, то хранитель сам появится, — ответил дед Радим.
Это было, конечно, странно. Но я понял, что другого ответа у старика не будет. А потому кивнул и пошёл к саням.
И уже собираясь сесть в них, обернулся и спросил:
— Дед Радим, а сколько тебе лет?
— Много, — засмеялся старик. — Очень много! Столько не живут!
— Ну, много, так много, — вздохнул я и сел в сани.
К дому мы подъехали в тишине — никто нас не встречал, посторонних не было, своих во дворе тоже.
После всех сегодняшних событий у меня сердце сжалось от тревоги, и я поспешил в дом.
Но оказалось всё в порядке. Егор Казимирович, Прасковья, Матрёна, Глеб с Данилой и Марта с Полиной сидели в столовой и чинно обедали.
Я даже растерялся от неожиданности. С одной стороны, для обеда было уже поздновато, а для ужина — ещё рановато. Но вот домашние собрались за одним столом.
И когда мы с Мо Сянем зашли, они не вскочили, не заволновались. Наоборот, отнеслись очень спокойно и как-то буднично.
— О! Володя! — лениво произнёс Глеб. — Присоединяйтесь к нам!
Мы с Мо Сянем от неожиданности помыли руки и сели за стол, хотя ни он, ни я не были голодными.
Но, увидев разносолы Прасковьи и ощутив вкус её замечательных блюд, я понял, что готов полноценно пообедать. А потом взять добавки.
Накладывая себе в тарелку обжаренных на гриле овощей и парочку запечённых отбивных с грибами и сыром, я спросил у Прасковьи:
— Мы можем немного поделиться припасами с Тихоном?
— В счёт жалованья? — спросил Егор Казимирович.
— В качестве поддержки, — ответил я. — Я там двух бойцов оставил. И завтра ещё двоих или троих отвезу. Надо их на довольствие поставить. А то там последний хрен без соли доедают…
— Понял, — сказал Егор Казимирович. — Выделим припасов.
А я повернулся к Прасковье.
— Эклеров бы, — попросил я. — А то матушка Тихона болеет.
Прасковья улыбнулась.
— Приготовлю. Мне Тихон сразу приглянулся. Он хороший человек.
— И работник хороший, — добавил Егор Казимирович.
И у меня на душе сразу же потеплело.
Что ж, теперь можно было со спокойной душой заняться Глебом и Данилой, точнее, их культивацией.
— Как ваши дела? — спросил я парней.
На что Глеб нахмурился и ответил:
— Лучше не спрашивай…
Глава 19
— В смысле не спрашивай?! — растерялся я.
Данила с Глебом совсем сникли. Они сидели, понурившись и не поднимали на меня глаза.
От той идиллии, которая царила в столовой, когда мы с Мо Сянем вошли, не осталось и следа.
— Рассказывайте! — потребовал я.
— Да чего рассказывать? — попробовал соскочить Глеб, но, перехватив мой взгляд, тяжело вздохнул.
Я продолжал требовательно смотреть на него, и он сдался.
— Ничего у нас не вышло.
— А что вы делали? — спросил я.
— Ну, помедитировали, как ты сказал, — вмешался Данила. — А потом пошли на тренировочную площадку… — и он, бросив взгляд на Марту, замолчал.
— Дальше! — жёстко потребовал я.
— А чё дальше-то… — взвинтился Глеб. — Дальше ничего!
— Как так ничего? — удивился я и повернулся к Марте: — Ты не стала их тренировать?
Марта фыркнула и смерила презрительным взглядом Глеба и Данилу.
— Марта тут не причём! — вступился за девушку Данила.
— Ага не причём! — возмутился Глеб. — Толку от таких тренировок!
— Володя, — вмешалась Полина. — Не ругай Марту, она старалась. Но парни не стали её слушать. Они сказали, что им силу нужно тренировать, а не гибкость. Гибкость нужна женщинам, чтобы мужчина… это самое… ну… — Полина засмущалась и не смогла продолжить.
Но я и так всё понял.
— Вы что, идиоты? — спросил я у Глеба и Данилы.
Парни прижухли. На их лицах боролись неуверенность и тупое упрямство. Из чего я решил, может, действительно Марта предложила какие-нибудь особенные упражнения? Хотя, она вроде адекватная.
— Какие упражнения? — спросил я у Марты на всякий случай.
— Обычную растяжку, — пожав плечами, ответила девушка.
— Точно идиоты, — вынес я приговор.
Неуверенности в лицах моих друзей добавилось.
Ну как объяснить им, что не только сила, но и растяжка для воина очень полезное дело. Хорошая растяжка даёт дополнительную свободу действий.
Но Глеб не спешил сдаваться.
— Почему это идиоты? — спросил он.
— Потому что Марта учила вас секретным техникам! Скажи, Мо Сянь? — обратился я за подтверждением к китайцу.
— Если сила ци углубляется, а практика остаётся в застое, то и ци начинает терять глубину. Ци в таком случае будет полна недостатков, что омрачает дух и портит разум, — глубокомысленно заявил Мо Сянь.
И я был рад его восточной витиеватости. Вот умеет он когда надо быть простым и кратким, а когда надо — изрекать глубокомысленные фразы, докопаться до смысла и значения которых не просто.
Хотя, сейчас всё было просто и понятно — мало медитировать, нужно ещё и тело нагружать.
А Мо Сянь продолжал:
— Если не тренировать тело, то душа не сможет впитать энергию земли и неба, а значит, сил на прорыв будет мало. И может попросту не хватить.
— Если тренировать только физическую силу, — добавил я. — То рано или поздно достигнешь предела. Но если вместе с силой тренировать ещё и гибкость, то предел будет значительно выше.
— Это правда? — негромко спросил Глеб.
— Правда, — ответил я. — Спроси у…
Я хотел показать на Егора Казимировича или Кузьму, которые видели мои тренировки, но оказалось, что они уже слиняли по-тихому. И не только мужики, но и Прасковья с Матрёной.
— …Спроси у Мо Сяня, — вышел я из положения.
— Это так, — подтвердил мои слова китаец.
— Ладно, разговоры разговорами, а тренироваться нужно. Иначе вы не сможете взять первую ступень культивации ци. Времени совсем не осталось. А вы и то немногое, что осталось… хм… — Я вздохнул и решительно добавил: — Пошли на тренировочную площадку. Марта, покажешь свои упражнения?
— Ты
