цвет здание, наконец, зашёл в него. Внутри меня встретили запах свежеокрашенных стен и охранник, он же сторож.
Поднявшись вслед за ним по лестнице на второй этаж и пройдя по широкому светлому коридору, остановился у двери и, не удержавшись, хмыкнул. На табличке большими золотистыми буквами было выбито «Исаев Игорь Владиславович».
Я на мгновение представил, как перед этой дверью выстроится очередь из желающих пообщаться, и подумал, что не мешало бы хоть диванчики, что ли, вдоль стен поставить, ну да это позже, а пока нужно на кабинет посмотреть.
Первым делом мне в глаза бросился громадный стол, на котором были аккуратными стопками разложены документы, а по центру располагался здоровенный экран, сейчас почему-то повёрнутый боком.
За столом, на чересчур огромном кресле, восседала молодая девушка, лет шестнадцати, которую, будь экран развернут нормально, было бы совершенно не видно.
Абсолютно не обращая внимания на шум от моего появления, она что-то увлечённо рисовала в блокноте. Даже язык от усердия вытащила.
— Кто такая будешь? — с удивлением спросил я, оглядывая помещение.
Внутри больше никого не было, так какого чёрта ребёнка одного оставили у меня в кабинете, да ещё и посреди важных документов? И вообще почему в Исаевске дети без моего ведома⁈
— Гита Чакравати, ваше патриаршество, — подскочив на кресле от неожиданности, встрепенулась юная особа с чёрными волосами и удивительно светлой, чуть ли не белой, кожей. Миг спустя она выбежала из-за стола. — Рада с вами познакомиться.
— Что ты здесь делаешь? И кто тебя сюда пустил? — я повернулся к охраннику, но того и след простыл. Мавр сделал своё дело — проводил начальство, мавр убыл.
Девушка поправила длинную полупрозрачную полоску ткани, хитро обёрнутую вокруг тела, под которой можно было рассмотреть блузку и юбку, и схватила со стола планшет.
— Господин Леонов распорядился здесь находиться и подготовить сводку за время вашего отсутствия. Я разложила документы по стопкам. Вот здесь, — девушка ткнула в самую высокую «башню», — то что требует немедленного рассмотрения. Вот здесь запросы от госпожи Морозовой, а здесь от Кустаса Клауса. А сюда я…
— Так, стоп! — прервал я «затарахтевшую» кроху, начиная что-то подозревать. — Сколько тебе лет, говоришь?
— Вообще-то такие вопросы дамам не задают, Игорь. Мне даже стыдно на мгновение стало, что я, как наставник, не смог донести до тебя это, — раздался голос Леонова у меня за спиной. — Может, прекратишь тормозить и стоять на пороге, как истукан?
Я молча зашёл в кабинет и пропустил Иваныча, одетого в поддоспешник штурмовой брони. Похоже, его выдернули прямо из какой-то передряги. Впрочем, если он всё же прибыл, то ничего страшного не произошло.
— Ги, малышка, сделай нам, пожалуйста, кофейку, — обратился к девушке наставник, и та, кивнув, мгновенно исчезла в коридоре.
— Бойкая девица, — произнёс Леонов, глядя на пустое место, где мгновение назад стояла Чакравати. — Может, все-таки пойдём в кабинет? Или так и будешь в приёмной стоять?
Только после этого я сообразил, что, помимо входной двери, в этом кабинете есть ещё одна. Все так же молча я подошёл к ней и, открыв, теперь уже действительно попал в свой кабинет.
Небольшой, по сравнению с приёмной, но от этого довольно уютный. Вдоль стен стояло несколько пустых шкафов под старину, в которые так и просились трофеи, добытые за эти пару месяцев.
У широкого окна, в котором виднелся стальной панцирь Черепахи, располагался массивный стол из зелёного камня. Под цвет ему были и резные кресла, на одно из которых с деланным кряхтеньем опустился Леонов.
Я же прошёл и уселся во главе стола, про себя отметив, что кресло у меня поскромнее, чем у секретаря будет.
— Ну и кто она такая? И откуда появилась?
— Ты же сам как-то обмолвился, что нечего бойцов гонять просто так. А сейчас и подавно. Карчунов, вон, вообще готов в пещеры без оружия спускаться, лишь бы не таскать тебе бумажки и кофе организовывать. Остальные тоже не особо рады, — Леонов поёрзал на стуле, который жалобно под ним заскрипел. — И вообще не понимаю, чем ты недоволен? Молодая, бойкая, при этом отлично подготовленная, видел я её резюме.
— Не помню, чтобы я таких привозил…
— А ты там всех поимённо помнишь? Новичков уже почти под полторы сотни, — уже начал раздражаться Леонов. — Дроздову я скинул информацию про неё. Он проверил и всё подтвердил, она «чиста». Кстати, привет тебе передаёт пламенный и денег требует. И вообще, не нравится мелкая, иди сам за её стол садись и разгребай бумаги, я своих охламонов больше давать не буду!
В дверь постучались и, дождавшись моего «Войдите», на пороге появилась Гита, ловко балансируя с подносом с двумя чашками кофе и множеством мелких пиал.
Аккуратно, но быстро расставив всё, девушка отошла в сторону и склонила голову, упёршись взглядом в пол.
— Что-то ещё или разрешите идти?
— Для начала, когда говоришь, смотри на меня, а не вниз, — строго произнёс я. Девушка подняла голову и робко посмотрела на меня. — Уже лучше, но если хочешь остаться на этом месте, моих посетителей должен встречать уверенный в себе человек, а не комок нервов.
— Я поняла, Игорь Владиславович, — голос у девушки всё же немного задрожал.
— Хорошо. Пока можешь быть свободной. Как закончу с Фёдором Ивановичем, приноси документы, что подготовила, посмотрим, что ты там навертела. Можешь идти.
— Есть! — пискнула Чакравати и мгновенно исчезла. Тоже, что ли, одарённая?
— Ну вот, взял и напугал девчонку, — укоризненно произнёс Леонов.
— В тебе опять просыпается дед? Будешь проявлять беспокойство за правнучку? — с иронией спросил я, пробуя приготовленный кофе. А что, недурственно вышло.
— Скорее, внучку или дочку, ей двадцать семь, хотя на вид больше шестнадцати никто не даёт. Даже, вон, ты купился, — улыбнулся наставник. — Она, между прочим, имеет пару специализаций, очень умная девочка. Правда, они не подтверждённые, поэтому её никто брать и не захотел, так что пришлось ей обычным разнорабочим идти с остальными.
— И кто такое сокровище откопал? — спросил я, поморщившись.
Опять это неприятное ощущение в районе лопатки. Вроде как слегка покалывает иголкой, только изнутри.
Я пару раз уже направлял туда эфир, но лёгкая боль всё равно возвращалась. Нужно будет вечером наведаться к Морозовой. Регенерация регенерацией, но пусть на всякий случай проверит.
— Ксюшенька Морозовой — наше бедствие ходячее… Они как-то в баре пересеклись, ну и завели разговор, который плавно перетёк в пожар, — увидев удивлённое выражение на моём лице, Леонов вдохнул и махнул рукой. — Потом как-нибудь расскажу, там такое было, что за пять минут не пересказать. Вообще радуйся, что в целый город вернулся, а не на пепелище.
— Серьёзно? Торопишься куда-то? — сказать, что я был заинтригован, значит ничего не сказать.
— Вообще-то да, — отрезал Леонов, явно довольный, что смог туману напустить. — Ты меня из канализации выдернул, между прочим, а парни мои до сих пор там.
— То есть таскать бумажки и наливать кофе патриарху твоим парням это «фи», а ползать непонятно зачем по стокам — норма? Руки, надеюсь, хоть помыл, перед тем как явиться?
— Естественно, норма. Конечно, если не хочешь, чтобы к тебе тёмной ночью из унитаза дерьмодемон выбрался. И я сейчас не шучу, — произнёс наставник. — Мы едва одну семью не потеряли, когда к ним в квартиру через канализацию круглая тварь со множеством зубов забралась. Благо, мужик от вони проснулся чуть раньше, чем эта падла их жрать начала.
— Да ладно…
— Вот тебе и ладно. Я с парнями уже третий день в канализации в ассенизаторов играю. И это при том, что у нас она небольшая. Пришлось даже в Черепахе заказывать стационарные огнемётные точки. Шпилька их немного модернизировала, и теперь они в автоматическом режиме работают, главное — смесь вовремя подавать, — наставник допил кофе и поставил кружку на стол. — Так что у нас теперь под землёй настоящий ад с чертями и огнём.
Я невольно посмотрел под ноги. Да уж, а то совсем недавно думал, чего это Перун удивлять перестал.
— А у других, что? В столице-то канализация явно масштабнее будет. Представляю, что там сейчас водится.
— Ну я отправил информацию куратору о том, с чем нам пришлось столкнуться. Тот поблагодарил и пообещал её распространить по другим родам,
