– Это не смесь. У Ани много молока. Она сцедила, как чувствовала, что пригодится, – на последних словах ее голос дрогнул. Ей было очень больно. – Это я виновата. Не нужно было уезжать. Надо было остаться и помочь ей, – все, сорвалась. Слезы начали катиться по щекам.
Пока я думал, как поддержать свою любимую, клешни к ней протянул Антон.
– Нет, не виновата, – а это уже перебор.
Волк внутри злобно оскалился, и я в момент оказался рядом с ними. Одной рукой прижимал к боку дергающуюся самку, а второй предупреждал парня не приближаться. Не дурак вроде, должен понять.
– Не смей меня трогать. Я ненавижу тебя, – она пыталась вырваться из моей хватки, но кто же ей даст это сделать? Нет, моя дорога, не выйдет. Крепче прижимал ее к себе.
– Нет, пока не успокоишься. И потом, лишь на время, – перехватив за талию, прижал к своей груди.
– Нет, ты сделаешь это сейчас, подлая твоя душонка, пока я не перегрызла тебе руки. Отстань от меня, – пыхтя, как еж, кидала колкие фразы, которые одновременно и умиляли, и ранили в самое сердце.
– Полин, прошу, давай потом все обсудим. Сейчас не время и не место, родная, – пытался усыпить ее лаской, но бес толку. Кто-то ей рычажок похоже повернул в графу «скандал».
– Не будет этого потом и не тут. Я уже однажды дала тебе шанс. Ты его безбожно профукал. Теперь поздно, – на последнем слове руки ослабли, и она вырвалась. Теперь наши взгляды схлестнулись. – Я ничего с тобой не хочу. Как я смогу быть с тем, кому на все плевать. Для кого нет ничего святого. Или я по твоему такой безродный и никому не нужный щенок, которого можно то позвать, то прогнать? Ошибаешься. Я желанна в этой стае. И я останусь тут. А ты, катись со своим другом, куда, – не выдержал.
Больно такое слушать. Просто сгреб ее в охапку и поцеловал. Мне это нужно. Ей это нужно. Слишком долго не виделись, слишком долго боялись. Каждый о своем, но боялись. Теперь пытаемся выплеснуть все страхи, боль и обиду. Но скандал, он явно лишний.
Сминал эти чудесные губы, наслаждался их сладостью. Мягко и нежно ласкал ее, чтобы не брыкалась, чтобы почувствовала, что нужна и желанна. Любая, главное рядом.
– Я никогда так не думал. Но сейчас надо подождать, родная, я все расскажу, но чуть позже. Сейчас есть дела поважнее.
– Нет ничего, что заставит меня передумать, Сорозов. Пусти, – и скинула мои руки.
Не стал противиться, но только внешне. Главное больше не скандалим.
Полина
Детский плач заставил отвлечься от перепалки. За эти месяцы мы стали, как радар. Чуть хныкнут, закряхтят, мы уже тут как тут. И сейчас тумблер сработал.
– Егор, их надо кормить, – на плечо папашки легла рука бабули. Так смешно ее так называть. Ведь внешне она похожа на мамочку, которая чуть задержалась с пополнением.
– Можно мне? – он кивнул на бутылочки в ее руках.
– Конечно, давай только помогу, – похоже из всех присутствующих, она единственная, кто к нему расположен позитивно.
Она достала первого мальчика и начала передавать в руки. А вот тут похоже сработал жим жимыч. Да, мужчинки, бояться брать кулечки в руки, а вы дамы не стесняйтесь. Играйтесь, надрывайте спины.
– Нет, лучше вы. Я боюсь уронить, – вот вам и вожак.
Волчица понимающе улыбнулась и кивнула. Она удобно устроилась на диванчике и приступила к кормлению. Малыш сначала сопротивлялся бутылочке. Пришлось объяснить им, что до этого мы не разу ими не пользовались. Даже пустышки не применяли. Но через пару минут голод похоже взял верх, и малыш начал жадно пить молоко. С другими детьми были проделаны те же манипуляции.
– Сашка вообще три месяца боялся даже дышать на Максима. Все казалось ему, что раздавит в своих лапах, – посмеиваясь начала рассказывать женщина, явно стараясь разрядить обстановку.
После кормления он все же подержал каждого из них на руках. Но просто прижимая к груди, не укладывая на руку. Когда хотел положить малышку обратно к братьям, она потянула свои ручки в сторону Максима. Только сейчас заметили, как он жадно наблюдал за нами. Он словно из последних сил сдерживал себя, чтобы не отобрать ее у него. Заметив этот жест, он взял ее из рук отца и ловко уложил на своей руке. Вот кто не боялся держать на руках ребенка помимо нас. Умничка! Памятник при жизни, вот таких бы пар нам, а не этих. Она смеялась на своем языке, хватала его за пальцы и в итоге уснула. После этого он положил ее обратно, но взгляд так и остался прикован к красавице.
– Как их зовут? – тут Белозаров выдохнул.
Сокровище уложили, никто не уронил. Аж булочки, наверное, расслабил.
– Это Богдан, но мы называем его Даном, – малыш довольно заворочался во сне. – Это Бронислав, я зову либо Славой, либо Бронюшкой. А это Аленка, Алечка, – перевела взгляд на Макса.
– Теперь понятно, кто выиграл в споре имен, – оживился Олег, – поздравляю Макс. Вот вы все же похожи, иначе не назвала бы она ее как ты хотел.
– Нет, – решила вмешаться, а то накинулись на парня, – она хотела ее Млославой сначала назвать, но потом, когда взяла в руки, сказала, что она похожа на шоколадку, и назвала Алькой.
– Почему у них нет запаха? – забеспокоился тот, кого только что поздравляли.
– Прошу минутку внимания, – в разговор встрял Мартин. – Давайте сразу определимся. Перед нами самка, Альфа. Все сейчас понимают, что девочка лакомый кусочек, – синхронный рык от Егора и семьи Ани вырвался в тот же миг, – и не рычите. Предлагаю поступить так же, как и с Лизой. Все согласны?
Со всех сторон послышались короткие «да». В нынешней ситуации это был не самый значимый вопрос.
– Ребят, уже можно. Тут все свои, – ласково сказала им и все пространство наполнили чудесные запахи.
Боковым зрением заметила, что Макс впал в оцепенение. Они с малышкой смотрели друг другу в глаза. Только она мило хлопала своими ресничками, явно кокетничая, а он не моргал. Для него весь мир словно застыл. Ой и не нравиться мне это. Совсем не нравится. Они пара? По всей вероятности, да. Потому что в его глазах столько неприкрытого обожания и ласки, что на душе становится тепло даже мне. Вот кто будет холить и лелеять свою парку, как подобает. А нам почему-то досталась такая судьба.
– Макс, – первым отмер Олег, но не увидел реакции, и начал трясти за рукав, – я оказался прав, да? – на что оборотень смог лишь кивнуть.
– В чем прав? – родитель перешел на грозный рык и загородил собой дочь.
– Лучше отойди, – рычание стало ему ответом. – Она моя пара, – глядя в глаза сказал волк.
Но он стоял на месте. Никто не решался вмешиваться в конфликт. Все сейчас рады за него, но и, как ни странно, Егора понимаю. Он боится за нее. Вот только я уверена, если бы Аня боялась такого исхода, предупредила меня. Вот сто процентную гарантию даю, она знала, чья она пара. Малышка недовольно закряхтела, и Альфе моей подруги пришлось отойти в сторону.
