Книга След за кормой - Александр Мелентьевич Волков

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57

Но теперь прямой выход в Эгейское море был закрыт. Демарат избрал иную дорогу. Если проливы между островами закрыты для него, он не поведёт «Артемиду» через проливы. Избегая проторенных путей, он пойдёт широкими морскими просторами, где никакой враг не сможет загнать его в угол.

И чего ему бояться? Корабль надёжен, матросы лихие, продовольствия и пресной воды хватит надолго, погода благоприятная. В осенние и зимние туманы и бури ни один разумный мореплаватель не рисковал выходить на просторы Понта Эвксинского, хотя это название и означало по-гречески «Гостеприимное море». Но теперь шли последние дни гекатомбеона, а там начнётся самое лучшее для навигации время.

Пройдя к югу до широты острова Милос, «Артемида» возьмёт курс на восток-юго-восток и, оставив с левого борта остров Астипалею, круто повернёт на северо-запад, в пролив, разделяющий архипелаги западного и восточного берегов Эгейского моря. Ширина этого пролива — сотни стадиев, и запереть его не хватит никаких морских сил Гиппия. Конечно, путь «Артемиды» в таком случае удлинится на несколько тысяч стадиев, но это неизбежно.

Тиманф и его друзья, выслушав соображения Демарата, вполне согласились с ним, и корабль продолжал путь на юг — к пустынному Критскому морю.

Плавание «Артемиды» проходило в особо трудных условиях: ведь на охоту за ней вышел целый флот. Но мореплавание в те времена вообще было опасным занятием, и не только потому, что небольшим кораблям трудно было бороться с непогодой, а и потому, что моря кишели пиратами. Из каждой укромной бухты могли неожиданно выскочить лодки, наполненные вооружёнными людьми, и броситься на штурм торгового корабля. Вдали от берега тоже можно было встретить пиратское судно, и тогда лишь смелая защита спасала купца.

Вот почему экипажи торговых кораблей набирались из храбрых надёжных людей, по преимуществу соотечественников владельца. Купцы и навклеры хорошо им платили, сытно кормили, дружелюбно с ними обращались: ведь только отвага и верность матросов могли спасти судно в случае пиратского нападения. Понятно, все матросы были хорошо вооружены, имели стальные мечи, кинжалы, копья, щиты. Если корабль вёз особенно ценный груз, то его владелец нанимал отряд воинов, оплачивая их службу дорогой ценой.

На палубе «Артемиды», у её бортов, стояли камнеметные машины и возле каждой в ящике запас тяжёлых камней. При нападениях береговых пиратов баллисты могли сослужить хорошую службу: удачно пущенный камень пробивал лодку, и врагам приходилось спасаться вплавь.

Много бед грозило торговому судну на море, но и берег таил опасности. Если буря выбрасывала корабль на сушу, то прибрежные жители считали его своей законной добычей: они растаскивали груз, а экипаж забирали в рабство. Для такой «благой» цели они не брезговали обманом: зажигали огни, как на маяках, подавали фальшивые сигналы.

Так плавали по морям в древние времена.

* * *

На следующее утро «Артемида» держала свой путь вдали от берегов, не боясь нежелательных встреч.

Тиманф и его друзья вышли на палубу освеженные сном, отдохнувшие от тяжёлых переживаний предыдущего дня. И тут им пришлось убедиться, что не все опасности миновали, что на их пути стоит ещё одна серьёзная преграда. Об этом сообщил им Демарат.

— Придётся проходить по Геллеспонту, — сказал навклер. — Вам известно, что Писистрат захватил Сигей на его восточном берегу. Аттика также владеет полуостровом Херсонесом Фракийским, образующим западный берег Геллеспонта. Таким образом ваши сограждане крепко держат в своих руках ворота в Понт.[40] На пути в Аттику мой корабль был остановлен, записано его название, моё имя, число матросов. И я не сомневаюсь, что теперь меня спросят, откуда я взял лишних людей на корабле. Ответ я уже приготовил. Скажу им: «Часть моих наёмников совершает последний рейс, и я, пользуясь случаем, недорого купил по дороге рабов, которые заменят уходящих матросов». Этот ответ удовлетворит допросчиков, но вот руки…

— Руки? — с недоумением переспросил Тиманф.

— Конечно, — подтвердил Демарат. — За руки рыбака Феагена и смолокура Гелланика я не боюсь, это матросские руки. Но руки твои и Андротиона могут возбудить подозрение: видно, что они никогда не пропитывались смолой корабельных снастей…

Тиманф с облегчением рассмеялся.

— Только-то? Ну что же, мы с Андротионом поступаем к тебе в матросы, и я уверен, что ещё задолго до прибытия в Сигей наши руки осмолятся и загрубеют. Я даже думаю, что и Периандру такая работа пойдёт только на пользу. Но позволь, — спохватился Тиманф, — а как же быть с Эвротеей и Филиппом?

— На женщин и детей досмотрщики обращают мало внимания. Я скажу, что госпожа Эвротея — жена ольвийского купца и возвращается из Аттики, куда ездила навестить родных.

В тот же день экипаж «Артемиды» пополнился пятью новыми матросами.

Сбросив хитон, как обычно делали матросы, чтобы полы одежды не запутались в снастях, Периандр первым взобрался на длинную рею, удивив своей ловкостью даже бывалых моряков.

С этого дня на «Артемиде» было введено круглосуточное дежурство на мачте.

От Критского моря до Геллеспонта

Только небо вверху да море кругом, море да небо — так проходили последующие дни плавания «Артемиды». Демарат приветствовал всякий ветер: попутный, боковой, встречный. При всяком ветре «Артемида» более или менее быстро шла вперёд.

Но самым плохим, что могло выпасть на долю нашим мореплавателям, было безветрие. Это было опасно: безветрие задерживало корабль в пути, оно делало «Артемиду» беззащитной перед лицом сильного врага. Ведь если бы триера Гиппия напала на судно Демарата во время штиля, гибель Тиманфа и других беглецов при таких обстоятельствах была бы неизбежной.

При штиле матросы и пассажиры садились за вёсла и, пускай черепашьим шагом, всё же двигались вперёд. Днём они держали курс по солнцу, ночью — по звёздам.

Через несколько дней слева по борту остался остров Фера, один из самых южных на пути к Критскому морю.

«Артемида» повернула на северо-запад, в широкий пролив, разделяющий острова, примыкающие к Европе, и другие, теснящиеся у берега Малой Азии. Вот здесь, в случае безветрия, триеры Гиппия могли захватить «Артемиду».

К счастью, афиняне, очевидно, потеряли её следы. Да и Эол был благосклонен к беглецам.

Опасный пролив прошли менее чем за двое суток. Оставив справа острова Левандос и Икарию, Демарат проложил курс «Артемиды» по самой середине обширного Эгейского моря.

Теперь единственная серьёзная опасность могла ждать «Артемиду» при входе в Геллеспонт, но это в том случае, если там уже известно о бегстве Тиманфа и о погоне, от которой избавилось судно Демарата близ Эгины и Калаврии.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57