легко можно было найти и посуду, и продукты, и даже мебель. А чуть в отдалении торговали живым товаром. Я не про рабов, а про скот и домашнюю птицу.
Первым делом поймала мелкого мальчишку, что за мелкую монету помогал донести тяжелые покупки до дома. Просьбе рассказать номинал монет паренек если и удивился, то виду не подал. Пояснил, что красчи у меня в мешочке трех видов из четырех. Чешек, самых мелких монеток, не было. Но как они выглядят, паренек показал, достав пару из кармана штанов.
— Это, иттани, парис — самый крупный красч, он зеленоватый всегда. А форма разная может быть. Если парис целый — значит в нем десять десятков чешек. Полпар — вот он, серый. Два таких парис и будет. А это жирь — в нем десять чешек, иттани, — шмыгнув, закончил рассказчик.
— Спасибо тебе, — протянула пареньку жирь. — Это за помощь.
— Много даете, иттани, — снова шмыгнул он. — А сдать вам остаток мне нечем, — пожал плечами.
— А ты тут почему трешься? Дома работы нет?
— Есть, но красчи сами себя не заработают, — рассудительно заметил парень. — Вот и трусь.
— Если тебе нужна работа — приходи к дому, что у самой воды. Он долго пустой стоял, дом хали Ораша, знаешь такой?
— Знаю, как не знать? Один он пустой стоял на берегу, все его знают.
— Вот и отлично. Приходи — поможешь мне в обустройстве, а я за это тебя накормлю и сдачу отдавать не нужно будет.
— Прям весь остаток себе оставить можно?
— Весь.
— А на рынке вам помощь нужна? Я ведь и донести могу до дома, или если тележка есть — докачу, коли много брать будете!
— А давай, — согласилась с нежданной помощью. — Показывай тогда, где жир купить можно, на котором жарят. Овощи какие-нибудь, корнеплоды, муку. Желательно подешевле бы.
— Идемте, иттани, — уверенно потянул меня парень к первому прилавку.
— Тебя как зовут хоть? — отходя от очередного прилавка только сейчас догадалась спросить я.
— Жарих, — улыбнулся помощник. — Видели, как его перекосило, когда я сказал, что у Даора на жирь дешевле куль муки стоит?
— Видела, — тоже не удержалась от улыбки, вспоминая, как Жарих торговался с каждым лавочником. Мальчик — прирожденный торговец, видно невооруженным глазом. — А я Алисана, — решила представиться в свою очередь. — Жарих, покупок у нас уже много, не донесем больше. Над рынком мой шэрх ждет, давай отнесем покупки к нему, оставим, а после продолжим.
— Шэрх? — удивленно распахнул глаза Жарих. — Свой собственный?
— Я его не покупала, если ты об этом. Я его… спасла.
— Это как?
— Расскажу, только давай не сейчас, ладно? Есть уже неимоверно хочется, давай заканчивать с покупками. Ну, чего мнешься? Спрашивай, не бойся, я не кусаюсь, вижу же, что что-то тебя интересует.
— Вы не подумайте, иттани, я не в обиду… Только как же без мяса-то? Крупу и коренья мы взяли, только разве то еда?
— Мясо нам Орхис добудет, — рассмеялась. — Как и рыбу, не переживай!
Покупки переносили к Орхису в два этапа. Из посуды позволила себе купить только кривоватую пластину, на которой можно жарить. Сковородой такое приспособление язык не повернулся бы назвать.
— Это ж тапа! — воскликнул Жарих. — На ней бадярики жарят.
— Бадаряки — из травы, что в Большой Воде водится? — вспомнила, чем Эльсинор угощал.
Жарих рассмеялся. Не поняла причины такого веселья, если честно. Терпеливо дождалась, пока смех утихнет и подняла вопросительно бровь.
— Большая Вода, — снова широко улыбнулся паренек. — В Горло так никто не говорит, — пояснил он. — Это ж Кейш, — махнул куда-то рукой.
— Кейш? Это название? Имя?
— Кейш и Армират омываю Иранию. Это самые большие амуты в этой части Ильриаса.
— Амуты, значит? — хмыкнула. — Ясно. Жарих, а ты обучался где-нибудь? Читать, писать умеешь?
— А как же! — приосанился парень. — В Горло большая учильня есть, сюда и из Адвара приезжают.
На Орхиса Жарих отреагировал сдержанно. Но только до тех пор, пока не понял, что повязка на клюве — лишь имитация. Но и тут реакция парня меня поразила с хорошей точки зрения. Жарих смело оттащил меня подальше от шэрха, задвигая себе за спину. Паренек явно стремился защитить меня, думая, что Орхис сам пасть развязал.
— Не бойся, Жарих, — вышла из-за спины побледневшего парня. Подошла к Орхису, бесстрашно кладя ладонь ему на голову, перебирая мягкие перышки. — Орхис — мой друг, он совершенно не опасен. Орхис, это Жарих, — представила паренька птеродактилю. — Ты уж не пугай его, ладно?
Глава 21
Как расплачиваться с Жарихом за помощь — ума не приложу! Красчи все до последней монетки я вчера потратила. Теперь могу предложить пареньку, заканчивающему расчищать участок перед домом, только еду.
Жарих пришел рано утром и сразу принялся за работу. Пока он возился на улице, я осваивалась на кухне. Сумела, хоть и не без труда разобраться с допотопной печью, чадящей просто неимоверно, сварила что-то вроде густого супа и даже нажарила грубоватых лепешек. Орхис улетать на охоту и оставлять меня одну отказался категорически, поэтому пока без мяса или рыбы. А ведь я полностью согласна с Жарихом, что на одних кореньях и лепешках долго не протянуть.
Тарелок в доме не водилось, придется есть прямо из котелка.
— Жарих! Жарих, идем обедать, — позвала помощника, удивляясь объему работы, что он успел проделать.
— Так рано еще, — неуверенно отозвался парень. Хотя по его виду сложно было не догадаться, что он голоден нисколько не меньше меня.
— Для обеда самое время! Идем. Мисок нет, а ложка только одна, — стыдливо показала грубо вырезанную из куска дерева загогулину. — И сидеть будем на полу, — пожала плечами.
Думаю, мои слова Жарих пропустил мимо ушей, ведь все его внимание занимал котелок с ароматным супом.
— Мой руки, будем брать ложку по очереди, — решила поторопить события.
Ели с удовольствием. Суп, пусть и овощной, получился вполне съедобным. Лепешки тоже. Конечно, это далеко не белый хлеб из муки тонкого помола, но за время, проведенное в этом мире, я уже и вкус его стала забывать. Удивительно, но теперь главное было — наесться досыта, а уж вкус еды отошел на второй план.
— Расскажешь о себе? — когда первый голод был утолен, решила поинтересоваться я. — Семья есть? Родители?
— Мамка у меня только да брат мелкий совсем, — не слишком охотно буркнул Жарих.
— А отец?
Жарих нахмурился.
— Бросил он нас! Как брат родился, так и ушел. Другая семья у него, а мать не знала.
Да уж, мир другой, а проблемы все те же.
— Братику сколько уже?
— Мелкий совсем, третий оборот только
