значимее, так как никто не знает — не станет ли завтра человек этот повелителем легендарного атрибута?
В общем, мы плотно сотрудничали, и все шло хорошо, до тех пор, пока он случайно не узнал об особенностях моей силы. Проговорилась не я, просто к нему, туманным образом, в руки попало мое досье. И с этого момента Алан пошел вразнос. Выяснилось, что при Событии погибла его пятнадцатилетняя дочь. Удивительно, казалось бы на фоне погибших, потеряшек был самый минимум относительно восьми миллиардов населения, но так сложилось что она была на экскурсии в пустыне близ Каира, когда все произошло. Он отправил ее с гидами и толпой других туристов кататься на квадроциклах, а сам остался в отеле из-за срочной работы. Вообще-то это было совершенно безопасной историей для тогдашнего Египта. Даже сейчас это относительно безопасно. Но не в тот раз. Из накрытой аномальным потоком местности не выбрался никто.
И с тех пор Алан искал. Искал силу, способную вернуть его дочь. А в моем лице, как он считал, нашел и плевать он хотел на гласность и открытость. На следующий же день он пришел в исследовательский отдел брюссельской штаб-квартирыSCID. Его там хорошо знали и не ожидали подвоха. В пластиковой емкости с собой он пронес быстро распадающийся усыпляющий газ, распылив его в исследовательском отделе полном персонала и обследуемых тулменов. По сути, это был самоубийственный ход — выйти наружу ему бы не дали, но он шел ва-банк, как я теперь понимаю. Пока охрана разбиралась со сработавшими системами безопасности, изолировавшими помещение, Алан канцелярским ножом, найденным там же лишил жизни двенадцать человек, в том числе девять носителей, попытавшись заполучить их артефакты.
— Погоди-ка, — Удивилась Ольга. — Какого черта? Это же нереально. Он был должен подохнуть еще там! Это так не работает. Шансы один к тысяче, что артефакт не отомстит обычному смертному за гибель своего носителя, и один к ста тысячам, что получится такой артефакт взять себе.
— Это закрытая информация, которую я не имею права обсуждать, Ольга, — казенно пояснила Зинич. — По этому, давай остановимся на том, что Алану очень повезло. Не без последствий для него, но… В итоге я оказалась в программе защиты, с новым именем и скорректированной историей. На самом деле, ты изначально угадал, Курт, я из Польши. А он стал тем, чем стал. Результат перед вами.
— В последнее время в нашей жизни слишком много совпадений, не находите? — Прокомментировал глядя в потолок, будто искал там ответы, ВМ. — Я бы даже заподозрил в сливе информации о тебе Курта, если бы, только что, сам не ковырялся у него в голове. Кстати, ответственно заявляю, что наш новый коллега чист по всем фронтам и предъявить ему нечего кроме того, что он авантюрист и отморозок потому, что приличные дети приличных людей с такими деньгами в его возрасте играют в начальников дорогих адвокатских контор, а не защищают одни племена Африки от других. А еще у нас проблема с оценкой уровня влияния на него артефакта. Интерполяцию не сделать потому, что отклонения от испанской оценки месячной давности в пределах погрешности и это странно. Получается, или влияния нет вовсе, или он стопроцентный раб артефакта с самого начала носительства. Последнее невозможно по объективным причинам, но озвучить это я обязан.
— А что за объективные причины? — Не на шутку заинтересовался Курт, особенностями своего психологического состояния. — И в чем странность?
— Все просто, Курт. — Сообщила Ольга. — Ты не грызешь перила, не брызгаешь слюной, не зовешь Ктулху… В общем не делаешь ничего, что делает тебя нормальным одержимым носителем артефакта. Если бы можно было попасть под влияние артефакта, и остаться хотя бы внешне адекватным человеком, наша жизнь была бы совсем иной. Сломавшиеся носители не просто теряют разум, они перестают быть людьми. У них иная логика, приоритеты, и даже восприятие реальности. Вот ты ощущаешь пространство согласно данным нашего вчерашнего исследования… Теперь представь, что это единственный твой орган чувств и ты никогда не знал других. Мог бы ты здесь достоверно изображать Конрада Новобельского?
— А, насчет странностей, — поддержал ее ВМ. — Странность в том, что совсем без влияния обычно не бывает. В конце-то концов, тот же орган чувств у тебя добавился.
— Ну, — пожал Курт плечами. — Давайте тогда еще через месяц проверимся. А то осознанно пользоваться этим органом я еще только учусь. Быть может у меня все впереди? И что теперь будет с этим вашим Аланом?
— Ничего хорошего. В медицинском смысле он не жилец. Более того, его физическая гибель официально зафиксирована тремя свидетелями в обстоятельствах нападения на служащих СКиИИ. Допросим. Дальше, по результатам. Паллиативную помощь в стране никто не отменял. Сейчас я сдам его нашему старшему офицеру оперативной группы, благо он в приемной в броне варится, нападение пришел со своими орлами отражать. Заодно и познакомитесь.
Вероника выглянула в приемную и пригласила в кабинет сухощавого и некрупного мужика с солидной бородой и в тяжелых штурмовых доспехах из современных материалов.
— Знакомьтесь. Конрад Новобельский, реальность-D, наш новый сотрудник — Егор Коровка, Отчество Кузьмич, ранг «E», энергия, наша служба безопасности и глава оперативной группы. Если вкратце, то Егор наш негатор, так что после его обработки, на какое-то время, песок нашему Песчаному человеку будет доступен лишь в виде кошачьего наполнителя.
Курт конечно же слышал о негаторах, способных блокировать чужие способности. Не сказать, чтобы такая абилка была слишком уж редкой, благо попадалась она во всех типах направленности амулетов. Менялась лишь форма воздействия. Но востребованность ее все равно перекрывала количество подобных носителей с запасом. Попросту говоря, они везде и всегда были нужны. В бою, в охране, в исследованиях. По сути, узконаправленный дар, однако, в человеческой популяции с ее извечными внутренними противоречиями, он оказался нарасхват. Конкретно Егор со своим «Е» рангом звезд с неба не хватал, и судя по его дальнейшим действиям над поверженным Аланом, нуждался в физическом контакте с объектом применения способности, зато, вероятно, мог вешать блок на длительные сроки, раз у Зинич дальнейший процесс беспокойства не вызывал.
— Можно просто Замок. — Коротко пожал руку Конраду Коровка, закончив манипуляции с Песочником. — Вера, вызови кого-нибудь, ты же начальство. Предлагаешь мне его самому до камеры волочь?
— Его не в камеру, его в медбокс. Он у нас после обработки Ольгой Сергевной, — сообщила интимные подробности Вера. — В камере он загнется раньше, чем я услышу от него то, что мне нужно. По этому ты сегодня при нем, на ночном дежурстве, чтобы не чудил когда в себя придет.
— Сходил
