Ещё несколько минут продолжалось возмущённое шипение варева, а потом всё стихло. Но ненадолго. Отчаянно завизжали и заматерились не такие ловкие однокурсники, зашуршали из-под столов успевшие спрятаться везунчики, я осторожно приподняла голову, рассматривая учинённый беспредел.
На мгновение в душе вспыхнуло злорадное удовлетворение. Тори и профессор с ног до головы были облеплены пеной и сейчас отчаянно пытались стряхнуть её с лица и одежды. Преподаватель посмотрел прямо на меня, нерешительно вынырнувшую из прохода.
— Мисс Шин, вон! — заверещал он на высокой ноте, сразу определив виновника.
И меня в тот же миг вынесло из аудитории на тягловой силе опасений за свою жизнь. Чтобы через несколько метров из стены высунулась рука и затащила меня в тайный ход. С перепугу я зажмурилась и чуть не закричала. Кто бы на моём месте не испугался торчащих рук, втягивающих в стену?
К счастью, я вовремя вспомнила про специфические таланты Константина и распахнула глаза, испуганно-возмущённым зайцем глядя на хмурого Делатура. Со вчерашнего дня я его не видела, и, если честно, не видела бы ровно столько же. Но что-то внутри радостно трепыхнулось от этой встречи. Тьфу.
— Пошли, — сказал он прохладно и потянул за собой.
— Ни здрасьте тебе, ни приветственного поцелуйчика, — фыркнула я, пытаясь отобрать свою руку.
— После того, что ты учинила, тебя надо хорошенько отшлепать, — резко остановился и обернулся ко мне Делатур. Я врезалась ему в грудь и возмущённо пискнула.
— Чего это я натворила? — я отступила на шаг, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Я видел, что ты сделала на занятии, — произнёс он, — признайся честно, ты специально создала зловонную бурю?
— Чего создала? — переспросила удивлённо, — то булькающее варево?
— Оно самое, — сверкнул глазами Делатур, — не стоит быть такой мелочной. Теперь все попавшие под обстрел будут очень своеобразно попахивать пару дней. И никакое мыло эту вонь не возьмёт.
— Я не знала, — удивлённо обронила я, а потом нахмурилась, — подожди-ка, ты решил, что я сделала эту гадость специально?!
— Я видел начало занятия, — непреклонно заявил он, чуть сильнее сжимая моё запястье, — тебе не стоило опускаться до такой мелкой мести, да ещё с использованием своего дара. Помимо Тори и профессора это задело и остальных. Это как минимум некрасиво, и как максимум не достойно магократки.
— Руку убери, — прошипела я.
Этот самый несправедливо обвинённый дар взвился возмущённой кошкой и зашипел, выпуская когти. Ради своего нового плана я должна была сейчас повинно опустить глазки и просто извиниться, не пытаясь оправдываться. И вообще вести себя покорно и послушно, втираясь в доверие.
Но моя феноменальная гордость не могла этого допустить. Я была ни в чём не виновата. Это Тори лишила меня хорошего места пред очами профессора, чтобы он успел заметить и ликвидировать варево. Это профессор бессовестно трещал с Тори, не желая замечать ничего.
Я пыталась его предупредить на счёт своих отношений с готовкой, пыталась донести, что с варевом беда. Я даже умудрилась применить дар так, чтобы предотвратить искру в зажигалке однокурсника. И не моя вина, что ничего не вышло. И теперь меня же во всём и обвиняют?!
— Держи себя в руках, — и его вторая ладонь вцепилась в моё запястье.
Ха! Будто мне нужны руки, чтобы отхлестать его по наглой морде. Ощущение воздушной плети, продолжения моей руки, вспыхнуло снова, и я представила, как этот незримый моток ударил Делатура по щеке. Голова молодого мужчины дёрнулась, и я с удовлетворением замахнулась с другой стороны.
Но плеть не долетела до его щеки, а зависла в нескольких миллиметрах заворожённым удавом. А потом Делатур взмахом свободной руки просто развеял её!
— Неплохо, вижу, ты открыла новый способ применения своих сил, — проронил он и сверкнул глаза, — я позволил тебе ударить себя, но больше не пытайся так делать. И не вздумай вредить Тори. Ясно?
И я уже почти успокоилась и согласна была на подобие перемирия, на языке уже вертелись вопросы, как это он смог остановить и уничтожить мою плеть, но я подавилась всем этим после его последних слов. Ярость с новой силой вспыхнула в душе.
— Я не собиралась никому вредить, — процедила я, глядя ему в глаза, — ни твоей драгоценной Тори, ни профессору, никому другому. Ни с помощью дара, ни без него. И оправдываться я не собираюсь, потому что ни в чём не виновата. Отпусти.
Он нехотя разжал руки, задумчиво меня разглядывая. Я демонстративно растёрла свои запястья, хотя Делатур отлично контролировал силу и не сделал мне больно. В душе тлела злость, бурлил ядовитый поток ярости, которую подпитывали обида на несправедливое обвинение и… это что, ревность? Да ну не-е-ет! Глупости.
— Поговорим позже, — наконец проскрипел Делатур и подтолкнул меня к соседнему коридору.
Я по инерции сделала несколько шагов и прошла сквозь стены. Но вернуться обратно уже не смогла. Стена закаменела. Я злобно фыркнула и пнула в светлую твердь. Ну и пошёл он к Кривому проводнику с чертями под ручку. И со своей Тори. Тьфу.
От однокурсников я пряталась не хуже Делатура, при условии, что ходить сквозь стены как он не могла. Нужно было как-то пообедать и пережить последнюю пару, а потом успеть уйти от обозлённых ароматных ребят.
Пришлось усиленно распускать перья и внушать всем, что на меня нельзя злиться, я сама жертва, бедненькая и несчастненькая. С неохотой, но они поддавались моему очарованию. И я уже думала, что эта история закончена, когда после пары в аудиторию зашла мисс Сара, секретарь ректора.
— Мисс Шин, вас вызывает ректор Аварез, — громко возвестила она и бодро зацокала прочь.
Я быстро скинула все вещи в сумку и поспешила за ней. Провожали меня смешанными взглядами, от злорадства до сочувствия. Я и сама понимала, что влипла, и противный профессор по алхимии не спустил всё на тормозах. Эх.
Мариновать меня в приёмной не стали, а сразу же впустили в кабинет. Там уже находилось небольшое собрание, но достопамятный ароматный профессор держался от всех в сторонке, ближе к распахнутой форточке.
— Добрый день, — поздоровалась я сразу со всеми, впадая в уныние.
Помимо профессора Вонючки, чьё имя я даже не удостоилась запомнить, и ректора, в кабинете присутствовала Клюшка, тот профессор с тараканьими усишками и смутно знакомая преподавательница, она была в числе приёмной комиссии.
— Явились! — желчно произнёс Вонючка.
— Меня вызывал ректор Аварез, — спокойно подтвердила я.
— Верно, — перехватил инициативу граф, который ректор, — мисс Шин, мы решили устроить разбирательство по поводу вашего поступка и выяснить степень его злонамеренности. Что вы можете сказать в свою защиту?
— Я не пыталась никому навредить, — твёрдо сказала я, подкрепляя свои слова перьями очарования, — ситуация с зельем — очень неприятное недоразумение. И мне правда жаль, что всё так случилось.
