все еще не мог двигаться.
Мэт устроился поудобнее в кресле, а затем с удовольствием вытянул ноги. Было так приятно почувствовать себя в безопасности.
— Маленькие сердца и печени,— сказал Худ.
— Да,— сказал Мэт.
— Это невозможно.
Харри Кейн вопросительно посмотрел на них.
— Я видел их,— сказал Мэт.— Там ужасно все, но это ужаснее всего.
Харри Кейн насторожился.
— В банке органов?
— Да, черт побери, в банке органов. Ты не веришь мне? Они находятся в специальных сосудах, и насосы гонят живую кровь. Даже стекло теплое.
— Сосуды не могут быть теплыми,— заметил Худ.
— И полиция не забирает детей,— добавил Харри Кейн.— Если бы они забирали, мы бы знали об этом.
Мэт просто смотрел на них.
— Сердца и печени? Но чьи? И больше ничего там нет? — спросил Худ.
— Я ничего не заметил. Нет, подожди. Там было еще два сосуда. Один был пуст, а второй... мне показалось, что там какая-то муть.
— Ты долго там был?
— Достаточно долго, чтобы меня стало тошнить. Черт побери! Мне было не до этого. Я же искал карту.
— В банке органов?
— Хватит,— сказала Лейни.— Успокойся, Мэт. Дело не в этом.
Миссис Хэнкок ушла искать кухню. Вскоре она вернулась с кувшином и пятью стаканами.
— Я нашла .только это. Почему бы нам не воспользоваться едой, что осталась?
Все согласились с ней и Лидия наполнила стаканы.
Худ сказал:
— Мне больше интересна твоя предполагаемая психическая энергия. Я никогда не слышал ни о чем подобном. Это что-то совсем новое.
Мэт хмыкнул.
— Должен сказать, что все, кто верит в так называемую пси-энергию, считают, что сами обладают ею.— Худ говорил сухим тоном профессионала.— Может, мы ничего не обнаружим у тебя.
— Тогда как же мы оказались здесь?
— Может, нам никогда этого не узнать. Какие-нибудь полицейские штучки? А может Демоны Тумана полюбили тебя, Мэт.
— Я тоже думал об этом.
— Когда ты пытался проникнуть в больницу,— продолжал Худ,— тебя обнаружили. Должно быть, ты попал в сеть электронных глаз. Ты не пытался бежать?
— Они направили на меня четыре прожектора. Я просто встал.
— Значит, они не обратили внимания на тебя? Они дали тебе спокойно уйти?
— Да. Я шел и все время ждал приказа остановиться, но его не последовало. Затем я побежал.
— А человек, который ввел тебя в больницу? Что-нибудь случилось до того, как он обезумел и побежал назад к воротам?
— Что именно?
— Что-нибудь со светом?
— Нет.
Худ выглядел разочарованным. Лейни заговорила:
— Похоже на то, что люди забывают о тебе.
— Да. И так было всю мою жизнь. Учителя никогда не вызывали меня, если я не знал урока.
— Хотелось бы мне быть таким везучим,— сказал Худ.
Лейни задумалась над этой идеей.
— Глаза,— сказал Харри Кейн и помолчал, размышляя. Он все это время сидел в позе мыслителя: положив подбородок на кулак и уперев локоть в колено.
— Ты сказал, что с глазами у охранника произошло что-то странное?
— Да, но я не знаю что. Я уже видел такой взгляд раньше, но не могу вспомнить, где именно...
— А тот, что застрелил тебя? У него тоже были странные глаза?
— Нет.
Лейни очнулась от своих дум.
— Мэт, ты думал, что Полли пойдет домой с тобой с вечеринки?
— Какого черта ты это спрашиваешь?
— Не сходи с ума, Мэт. У меня есть причина спрашивать.
— Я не могу понять...
— Ты же сам хочешь понять все..
— Хорошо. Да. Я думал, что она пойдет со мной.
— А она внезапно повернулась и ушла.
— Да.— Мэт хотел еще что-то добавить, но сдержался. Только сейчас он понял, как больно поразил его поступок девушки — Она ушла так, как будто что-то вспомнила. Что-то более важное, чем я, хотя и не жизненно важное. Лейни, может это связано со слуховым аппаратом?
— Да нет, вряд ли. Харри, ты не вызывал ее отдельно?
— Я сказал ей, что мы будем говорить после полуночи, когда все разойдутся по домам. Все могли это слышать.
— Значит у нее не было причин бросать меня,— сказал Мэт.— Впрочем, я не вижу оснований, для того, чтобы копать в этом.
— Странно,— сказал Худ.— Я думаю, что нам не вредно проанализировать твою жизнь.
— Ты очень обиделся? — спросила Лейни.
— Конечно. Кому понравится, когда с ним играют, а потом бросают, как ненужную игрушку.
— Ты не оскорбил ее?
— Конечно нет. Я напился уже потом.
— Ты говорил, что с тобой и раньше бывало такое.
— Да, черт побери. Каждый раз. Я не знал ни одной девушки до этой ночи.— Мэт затравленно осмотрелся. Все промолчали.— Вот почему я не понимаю, чему может помочь этот разговор. Для меня в поступке Полли не было ничего необычного.
Худ сказал:
— Но для Полли это было необычно. Полли никогда не была легкомысленной. Разве я не прав, Лейни?
— Да, она всегда серьезно относилась к сексу и никогда не стала бы кокетничать с тем, кого сама не хочет. Ты говорил о глазах охранника. А ты не заметил ничего странного в глазах Полли?
— К чему ты клонишь?
— Ты сказал, что каждый раз, когда девушка тебе нравилась и ты хотел лечь с ней в постель, она уходила от тебя. Почему? Ты не урод. И достаточно вежлив. И чистоплотен. Так было что-нибудь странное с глазами Полли?
— Черт побери, Лейни... Глаза...— Что-то изменилось в лице
Полли. Она, казалось, прислушивалась к чему-то, чего не слышал никто кроме нее. Она смотрела сквозь него и глаза ее были как у слепой...
— Она выглядела так, как будто о чем-то глубоко задумалась, а затем она повернулась и ушла.
— Это случилось внезапно. Может, она...
Мэт вскочил. Больше он не мог терпеть. Все нервы его натянулись до предела. Еще никто и никогда не вторгался так бесцеремонно в его интимную жизнь! Он не мог себе представить, что женщина, разделившая с ним постель, подарившая ему блаженство, может выслушивать все излияния его души и подвергать их бесстрастному анализу. Он ощущал себя так, как будто его препарируют для того, чтобы поместить в банк органов.
И он уже был готов сказать это в самых изощренных выражениях, когда вдруг заметил, что на него никто не смотрит.
На него никто не смотрит.
Лейни смотрела на искусственный огонь в камине, Худ смотрел на Лейни, Харри Кейн все сидел в лозе мыслителя. Все они были
