Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
у нас прозвища есть. Я Есенин, потому что…
— Пьяница? Дамский угодник? — язвительно покачал головой Женя.
— Второе. Адам Коровьев, потому что у него кот большой, черный. Как Бегемот. А почему Саша Булгаков я уже забыл.
— Ну-с, какие прозвища Вы можете предложить нам с Виктором?
— Парень, ну что ты, можно на «ты»! А вообще, ну раз медики, может, Базаров и Чехов?
— Кто из нас Чехов, а кто Базаров?
— А ты догадайся. — улыбнулся Ваня.
— Я больше Базаров, чем Чехов по характеру. — пожал плечами Женя.
— Значит, Чеховым будешь. А что? Ты и так Евгений, достаточно от нигилиста забрал. Все согласны? — никто не стал возражать, поэтому писатель вскочил и махнул руками в сторону дома 302 БИС. — Вперед!
Выхватив из толпы Коровьева и не оглядываясь, Есенин зашагал впереди, параллельно шепча:
— Вот не нравится мне этот Евгений Павлович.
— Вижу. Постарайтесь глотки друг другу не перегрызть. Напугаете нашего ребенка. — Адам кивнул на пытающегося завязать диалог Булгакова.
Чехов шел молча и разрезал глазами скачущего впереди Ваню. Он ничего не говорил, но даже по его взгляду было понятно, что невзлюбил он этого гиперактивного рыжика с самого начала, и что, по его мнению, парнишка еще не раз сослужит язвочкой на нёбе, что хочешь-не хочешь, а языком задеваешь.
Адам опустился на скамейку, пусто глядя в асфальт. Базаров сел рядом. Его глаза были устремлены на окружающий московский пейзаж. Вдалеке виднелась высотка, создающая впечатление нереальности и бесконечности окружающего мира. Осенняя дымка укрывала весь город, каменный исполин восходил над ней великолепным символом света и силы. Дороги, по которым неслись в никуда машины, венами покрывали этот город. В этом моменте была сосредоточена вся прелесть любимой столицы, красивой в своем осеннем обличии как никогда. Витя вскинул голову и зажмурился — из-за туч выходило сонное солнце, что так великолепно радовало каждого ребенка и взрослого, последние просто не так часто говорили. Все вокруг казалось фарфоровым, Базаров хотел вскочить с открытым ртом, осматривая эту архитектуру, которую словно смастерили внеземные существа, но никак не люди. Разве человек, несовершенный и маленький, способен возвести город, которомусколько ни ищи, нет в мире равных?
— Ты там в асфальте дырку взглядом пробьешь. Посмотри, как красиво. — ткнул медик музыканта в плечо, он кивая осмотрелся.
— Грустно мне, что все так.
— И мне, Адам. Но я вспоминаю в такие моменты Есенина. Всегда верит в счастье. Я тоже хочу хотя бы попытаться. — шумно выдохнул он.
— У Вани и судьба другая. Он везунчик.
— Я живу с ним через стену. — закачал головой Витя, Адам поднял брови и посмотрел на него. — Он часто плачет.
Коровьев облизнул губы и заморгал, оглядывая все заново и виня себя.
— Как я не углядел…
— И Саша раньше к нему бегал постоянно, утешал, а мы с Булгаковым в одной комнате живем, как помнишь. — Базаров опять закурил и протянул пачку товарищу. — Я не заходил, потому что у него Чехов есть.
— Помнишь, как они ненавидели друг друга в начале? — засмеялся Коровьев.
— Было дело. Стоило подраться — все!
— У нас в компании все друг друга по очереди ненавидят?
— Да ну тебя. — цокнул Базаров. — Мы просто становимся ближе. Помнишь, каким я был? Ни слова не мог пискнуть, а вы за год сделали меня таким, каким я хотел быть. — Витя устремил взгляд на высотку. — Но даже так Алина не смогла меня полюбить.
— Парень, давай забудем эту историю, как страшный сон.
— Адам, то, что мы сейчас болтаем не значит, что я на тебя не обижен. — выдохнул он.
— Мне очень стыдно.
— Я знаю, но это не меняет ничего. Я все также ее люблю. Станет легче, когда отпущу.
Коровьев промолчал.
— Ты воткнул мне нож спину, карму заработал на всю жизнь, конечно. Но я не могу тебя судить. Только ты можешь понять, какое наказание следует за таким проступком. Я хочу верить в лучшее. И я буду стараться, хоть мне и тяжело, и, хоть это и глупо, сейчас свою жизнь я не представляю без этой девушки. А ты смотри за своей жизнью сам. Я тебя по-прежнему очень ценю, но думаю, что теперь эта цена стала в тридцать монет. Я прощу тебя, но не забуду. Никакой это не страшный сон — это жизнь. Ты виноват, и ты должен это понимать. — Базаров откинулся назад и поджег вторую сигарету.
Коровьев по-прежнему молчал. Глаза его были сухими, но плакать хотелось. Адам просто понимал, что жертва не он, и его слезы — напрасны. Попытка построить счастье на счастье друга никогда не будет успешна. Молчание застыло между двумя парнями. Музыкант сжался как комок бумаги, брошенный художником в мусорку, а медик, наоборот, расправился. В мыслях он убеждал себя, что жизнь продолжается, хотя понимал, что это лишь попытка спрятаться от боли.
— Одно скажи. — вдруг сказал Коровьев.
Базаров взглянул на него серьезным взглядом и кивнул, предлагая задавать вопрос.
— Мы друзья?
Витя цокнул, сжал рукой колено и, поджав губы, повернул голову. Он сощурил глаза, и по его щеку начали течь обжигающие слезы. Парень не понимал, стоит ли жать руку человеку, в рукаве у которого могут снова лежать лезвия? Но с другой стороны, эти лезвия царапают и Коровьева. Он тяжело закивал и громко, но скованно произнес:
— Да.
И снова тишина. Коровьев внутренне выдохнул, что все так оказалось, но продолжать диалог не решился. Базаров курил и смотрел на небо, стараясь не плакать. Да, с любимой он был совсем недолго, но это же первая любовь — искренняя и заполняющая все сердце. Ничего не режет так сильно, как эти новые чувства, когда их бросают в мусорку. Дальше расставаться всегда легче. Но также Витя понимал и то, что сам хорошенько так соврал Алине и Адаму, говоря, что без девушки не сможет. Опуская все эпитеты, Базаров осознавал, что все он сможет. Чувства вскружили голову и заставили нести полную чушь, которая в моменте казалась великой правдой. Сейчас, сидя на скамейке посреди сквера около метро, Витя прокрутил в голове свою же фразу — как полюбил, так и разлюбит.
— Я смогу без нее. — тяжело сказал он.
— Я знаю. Я постараюсь помочь. Хоть раны нанес я сам.
Базаров грустно улыбнулся и хлопнул Адама по плечу.
— Спасибо, что сейчас со мной. Я тут один шею себе бы перерезал, а так хоть меньше злюсь на тебя. Если так все будет продолжаться, пара недель, и успокоюсь.
— Пары недель не хватит.
— Если ты здесь, то этого достаточно. — произнес такую банальную, но такую
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40