а она смотрела на меня с мягкой улыбкой. — Мне очень нравится Эви. Она забавная и милая.
— Да, — согласился я, бросив взгляд на остальных членов моей семьи, которые обнимали Эви, как будто она была давно потерянной дочерью, которую они не могли оставить.
— Ты приведешь ее снова?
Я вздохнул, поцеловав ладонь Уиллоу и выпрямился.
— Понятия не имею.
— Жаль, что ты с ней не встречаешься.
— Я не хожу на свидания, Уиллоу, и, что более важно, я не обсуждаю свою личную жизнь с младшей сестрой. — Я наклонился и поцеловал ее в лоб, чтобы смягчить свои слова. Уиллоу вцепилась в мои руки, заставляя меня посмотреть ей в глаза. — Я уже не маленькая девочка. Застрять в инвалидном кресле — не значит, что я ничего не вижу. И я вижу, как ты смотришь на нее, и как она смотрит на тебя.
Уиллоу была права. Я часто игнорировал тот факт, что она скоро станет взрослой, но во всем остальном она ошибалась. Что бы она ни увидела, это было порождено желанием с ее стороны. По крайней мере, так я говорил себе, обнимая сестру на прощание.
Глава 12
Эви
«У меня такое чувство, что именно ты сможешь пробить его скорлупу».
Иногда мне приходила в голову мысль, что слова Джорджии могут быть правдой, что поцелуй действительно что-то значит, и между мной и Ксавье может быть что-то большее.
Это доказывало, какой идиоткой я была.
Однажды после нашего возвращения я вошла в квартиру Ксавье и услышала, как какая-то женщина кричала в явном экстазе.
Вот и тот ответ, которого я хотела, и тот звонок, в котором нуждалась. Наш поцелуй ничего для него не значил. Не стоило придавать этому значения, потому что это был всего лишь один поцелуй. Даже не о чем написать домой, верно? Но наш поцелуй… воспоминание все еще заставляло мое сердце учащенно биться.
На мгновение мне захотелось развернуться и уйти. Он уже проснулся и знал, как добраться до места своей тренировки. Но может, он забудет и опоздает. Затем тренер посадит его на скамейку запасных для следующего тест-матча. До начала сезона оставалось всего три недели, поэтому он был менее терпим, когда дело доходило до дерьма Ксавье.
Но я же была ассистенткой Ксавье и даже другом, да и мелочность — не в моем характере, поэтому я включила эспрессо-машину, чтобы он мог закончить свои дела без того, чтобы мне пришлось подслушивать каждую секунду.
Глубоко вздохнув, я подождала, пока Ксавье закончит со своей очередной «ночной забавой», и занялась сортировкой его почты. Единственным поручением, если не считать тренировок, было то, что Ксавье добавил в календарь только вчера вечером, после того как высадил меня около дома. Там было написано только «Ж.П.», и я понятия не имела, что с этим делать. Но более насущной проблемой было то, что мне нужно было доставить Ксавье на тренировку ровно через сорок минут, а он все еще был занят траханьем своей подруги.
Скривив рот, я достала молоко и чашки и приготовила себе капучино. Я пригубила его, когда сверху раздались новые крики, только на этот раз они звучали сердито, и на лестничную площадку ворвалась женщина, полуодетая и выглядевшая по-королевски взбешенной. Обычно женщины покидали спальню Ксавье с мечтательной улыбкой или с выражением болезненной влюбленности. Гнев приходил позже, когда он не перезванивал им.
— Ты просто засранец.
Он такой и был.
Ксавье вышел из спальни в белом нижнем белье от «Кельвина Клейна», выглядя как воплощенная мечта.
— Послушай…
Она его перебила.
— Как меня зовут?
Он поморщился.
Он потер голову, ища меня глазами. Я понятия не имела, кто она такая. Она не была знакома мне по таблоидам, поэтому он не мог надеяться на мою помощь в этом деле. Я улыбнулась ему поверх края своей чашки, делая неторопливый глоток кофе.
Один уголок его рта приподнялся. Его даже не волновало, что он не помнит имени этой женщины.
— Ты ведь не помнишь, верно? — прошипела она. — Я могу с этим смириться, но назвать меня другим женским именем? Правда? Ты просто придурок. — Женщина бросилась вниз по оставшимся ступенькам. Ксавье не спеша последовал за ней. Я подняла рычаг эспрессо-машины, и темная жидкость полилась в чашку Ксавье. Добавила один кусочек сахара, как он любил. Это был почти единственный углевод, который допускался им в плане еды.
Глаза женщины остановились на мне, узнавание вспыхнуло в ее глазах. Трудно было оставаться на заднем плане, работая на Ксавье. Ее взгляд метнулся от Ксавье ко мне.
— Дай угадаю, ты и есть Эви?
Я нахмурилась.
— Да. Ассистентка Ксавье.
Она покачала головой и ушла, не сказав больше ни слова.
— Что это было? — спросила я, протягивая Ксавье чашку.
Он взял ее.
— Как обычно, — сказал он и быстро добавил: — Что на сегодня?
Я сделала паузу. Ксавье никогда не спрашивал о своих встречах по собственному желанию. Ему нужно было надирать задницу и напомнить «24/7».
— Тренировка через тридцать пять минут, так что тебе нужно пошевелить задницей, и что-то, что ты записал как «Ж. П.». Не знаю, что это такое. Ты никогда не говорил мне об этом.
Ксавье допил свой кофе и выглядел почти смущенным, когда сказал:
— Это сокращенно от женского приюта.
— О, — пробормотала я. Я этого не ожидала. — Что тебе там нужно?
— Они попросили меня приехать.
— Ладно. Кто из прессы там будет? — спросила я, доставая телефон, чтобы записать имена и собрать информацию о них. Мне нужно было убедиться, что Ксавье не скажет чего-то политически некорректного. Я даже удивилась, что ему пришла в голову идея улучшить свой имидж, посетив такое заведение. Это не его обычный стиль.
— Никакой прессы, — пробормотал Ксавье. Он поставил чашку на стол, не сказав больше ни слова, и направился наверх, чтобы подготовиться. Через десять минут он появился в тренировочном костюме. Выражение его лица было замкнутым, так что я не стала беспокоить его по поводу женского приюта, несмотря на любопытство. Возможно, он все еще злился из-за инцидента с его «завоеванием», хотя обычно это никогда не беспокоило его.
Как только мы сели в машину Ксавье, я спросила:
— Ты один пойдешь в приют?
Ксавье медленно покачал головой, выводя машину на улицу.
— Хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Ладно, — ответила я. Почему-то для него это было очень важно.
Мы добрались до места тренировки с пятью минутами в запасе. Тренер Бреннан подошел ко мне и дал пять, как делал каждый день в течение
