могли понять, что от них требуется, считая происходящее каким-то непонятным ритуалом. В итоге я просто спросил у них согласие по каждому пункту и заставил поставить крестик напротив их имён.
Когда всё было улажено, я сдул с пергамента остатки угольной пыли и протянул его обратно Эмильену.
— Вот и всё, — сказал я.
— Надо это отметить! — воскликнул ирландец.
— А чем отмечать собрался? У меня больше нет, — фыркнул буканьер, унося документ в хижину.
Шон не особо расстроился. Он улёгся на траву, заложил руки за голову и потянулся всем телом, отдыхая после сытного обеда.
— А кто будет капитана? — впервые за всё время подал голос Обонга.
Мы переглянулись. Как по мне, так перед выборами капитана нужно было сперва раздобыть корабль, а уже потом распределять роли. Сам я в капитаны не рвался, но и отказываться бы не стал, хотя считал, что и Шон, и Эмильен куда опытнее меня в этих делах.
— Потом выберем, — сказал я. — Когда будет, чем командовать.
— А если до того момента какой-нибудь приз возьмём? На суше? — Шон даже приподнялся на локтях.
— Поровну поделим тогда, — сказал я.
— Нет, подожди, — возразил Шон. — Надо сразу выбрать.
Я по его глазам видел, что он и сам не прочь покомандовать. Но лично я бы его капитаном не выбрал, ему не хватало какой-то хитрости, или решимости, или умения смотреть на несколько шагов вперёд. Он мог бы командовать десятком бойцов, максимум — полусотней, но принимать какие-то стратегические решения — нет. Не тот уровень.
Эмильен вышел из хижины, уселся в обнимку с мушкетом и принялся его чистить. У него был целый наборчик, как положено, с маслом, ветошью и щёточками, и я даже не подозревал, что в этом времени существуют подобные наборы. Вот он, в принципе, мог бы стать капитаном, если бы не одно но. Эмильен совершенно не стремился вести за собой, а был скорее ведомым, а для капитана это непростительное качество. С другой стороны, француз знал и умел практически всё, что было необходимо в этих землях, в отличие от нас с Шоном.
Кандидатуры негров мы даже не рассматривали, ни тот, ни другой в капитаны не годились, да и просто моряки из них получатся, скорее всего, неважные.
Ну а мне не хватало знаний. Я их, конечно, каждый день впитывал, как губка, но их всё равно не хватало. Капитан должен быть лучшим во всём, а я даже не знал, как называется тот или иной парус, и в море ходил только на теплоходе, как пассажир. Я не умел фехтовать, и если какому-нибудь негодяю вроде Франсуа де Валя взбредёт в голову вызвать меня на бой, я, скорее всего, не продержусь и пары минут. Единственным моим преимуществом были образование, общая эрудиция и послезнание, но в джунглях, да и на борту корабля они, в общем-то, почти бесполезны.
Так что никто из нас не мог стать хорошим капитаном, но капитан всё равно был необходим. Анархия и полнейший коммунизм у пиратов — это миф.
— Нас всего пятеро, Шон, какой толк выбирать капитана сейчас? — спросил я. — Будет корабль, будет команда, тогда и выберем.
— Надо вождь, — многозначительно сказал Муванга. — Нет вождь — плохой добыча. Хороший вождь — хороший добыча.
Логика простая и понятная. Но я всё равно считал, что сперва нам нужно захватить корабль и набрать команду, чтобы выбирать капитана не только из нас пятерых, но и из тех, кто присоединится потом.
— Давайте выбирать, — произнёс Эмильен, наконец оторвавшись от своего мушкета.
Глава 25
Это были первые выборы, в которых я участвовал, как кандидат, и первые полностью открытые выборы, которые я видел. Голосовать можно было за кого угодно, и за себя в том числе.
Шон тут же проголосовал за себя любимого. Я проголосовал за Эмильена, Эмильен проголосовал за меня. Получилась ничья, и теперь всё зависело только от двух негров, которые снова не совсем понимали, чего от них хотят.
Муванга сидел, хлопая глазами, и глядел то на меня, то на Шона, то на Эмильена.
— Кто вождём будет, решай! — гаркнул Шон.
— Так... Кто вождь не так решают... — пробормотал негр. — Старый умер, новый вождь быть...
— У нас так решают! Давай, думай, негритос тупой! — прорычал ирландец.
Муванга ткнул пальцем в меня.
— Масса колдун, много знай, — пояснил он.
Шон нахмурился и перевёл тяжёлый взгляд на Обонгу.
— Теперь ты, — хрипло сказал он.
— Моя не хотеть ничего решать, моя хотеть спать, — вздохнул негр.
— Я тебе башку разобью, — пригрозил Шон.
— Твоя сильный, твоя вождь, — быстро согласился Обонга лишь для того, чтобы Шон от него отстал.
Снова случилась ничья. Мы с Шоном переглянулись и рассмеялись почти одновременно. Во всяком случае, никакой враждебности в нём я не заметил, его, как и меня, позабавил сам факт ничьей.
— Ну, и что будем делать? — усмехнулся ирландец.
— Захватим два корабля! — пошутил я.
Шон довольно осклабился.
— А до того? — спросил он.
— Нужно либо переголосовать, либо запретить голосовать за себя, — пожал плечами я. — Если голосуем заново, то я тогда тоже голосую за себя, и у нас три против двух. Если запрещаем голосовать за себя, то другое дело, но...
— Да ладно, — махнул рукой Шон. — Твоя взяла, капитан. Голосую за тебя.
— Спасибо, дружище, — сказал я.
— Вот и порешили, — констатировал Эмильен.
— Теперь дело за малым. Достать корабль, набрать команду, — хохотнул я.
Но я почти физически почувствовал, как на мои плечи валится груз ответственности, о котором я не просил. Мне стало не по себе на какую-то секунду, но я быстро взял себя в руки. Всё-таки я отлично понимал, что в одиночку здесь мне не выжить, а идти к кому-то в команду — значит каждый день рисковать собственной головой в каких-нибудь сомнительных авантюрах, на которые я, как рядовой член команды, даже не смогу повлиять. А так — у меня появилась собственная команда, маленькая, зато своя, и я был волен делать что угодно. Ну, почти.
— Это надо отметить, — улыбнулся Шон, потирая руки в предвкушении.
— Нечем, — пожал плечами Эмильен.
— Найдём, —
