Книга Спираль - Кира Уайт

Мне удается сфокусировать взгляд с большим трудом. Наблюдаю, как слабо колышутся листья на ветру, слышу трель какой-то птицы, засевшей в ветвях надо мной, и наконец сажусь, прислонившись к дереву. Кажется, болит все тело, но главный источник нестерпимого жжения поселился в запястье левой руки. Оглядываюсь по сторонам, я одна. Где же Жнец? И почему я до сих пор жива? Обрыв виднеется не меньше чем в десяти метрах впереди. Как-то же он притащил меня сюда, а значит, без прикосновений не обошлось. Закатываю рукав и осматриваю покрасневшую руку. Замечаю Жнеца, который медленно идет в мою сторону. Глаза застилает красная пелена ярости, мне нужны ответы на все мои вопросы. И он даст их прямо сейчас, иначе я наброшусь на него с кулаками, раз мы выяснили, что прикосновения, оказывается, не смертельны. Держусь изо всех сил, чтобы не начать плеваться огнем, и говорю максимально твердым голосом:

– Выкладывай!

Он останавливается в двух шагах от меня и протягивает мне воду, которую достал из рюкзака на ходу. Понимаю, что очень хочу пить, принимаю бутылку, делаю пару больших глотков и возвращаю обратно. Складываю руки на груди и выжидательно смотрю на него. Он жестом показывает себе за спину.

– Я не сойду с этого места, пока ты не расскажешь, что, черт возьми, происходит! Я знаю, ты можешь прикасаться ко мне, не убивая, можешь разговаривать, но молчишь! Если в течение трех минут ты не заговоришь, дальше я пойду одна, а ты можешь делать все, что только угодно твоей душе!

Конечно, я блефую. Мне не выжить здесь без него, но так просто взять и принять ситуацию я тоже не могу. Он продолжает стоять молча и совершенно прямо, вся его поза так и выдает напряжение. Через минуту я не выдерживаю.

– Говори! – чуть ли не выкрикиваю.

Он качает головой и указывает на свою маску.

Как же мне надоели эти игры в угадайку. Что это должно значить? Постойте…

– Ты не можешь разговаривать в маске? – озаряет меня.

Кивает в ответ, что распаляет меня только сильнее.

– Так сними эту чертову штуку! Тебя никто не увидит, кроме меня!

Целую вечность ничего не происходит, а потом он неожиданно тянется к маске, берется за ее края в основании шеи и тянет вверх. Того, что он послушает и так просто снимет маску, я вообще не ожидала. Перестаю дышать в ожидании, сейчас я увижу, кто же там скрывается. За все это время я привыкла к тому, что Жнец постоянно находится со мной, но почему-то о том, что под маской скрывается какой-то человек со своими мыслями и эмоциями, задумывалась довольно редко. Конечно, надеяться на то, что там мой отец было бы на самом деле глупо, но я все равно чувствую разочарование, когда вижу, что там действительно не он. Довольно молодой парень, немногим старше меня, короткий ежик темных волос, зеленые глаза, прямой нос, острые скулы, на щеках и подбородке темнеет короткая щетина. На шее под правым ухом виднеется крупная татуировка – цифры 8427. Он смотрит на меня, нахмурив брови, но даже это не делает его менее симпатичным. Я вдруг понимаю, что откровенно пялюсь на него и мне становится неловко. Перевожу взгляд на маску, которую он сжимает в руке.

– Нам надо идти, чтобы не отстать от остальных добровольцев. Поговорить можем и на ходу, если ты не против. – чуть хрипловатым низким голосом говорит он.

Перевожу на него взгляд и несколько раз потрясенно моргаю.

– То есть, ты давным-давно мог со мной поговорить, стоило только маску снять? – уточняю я, поднимаясь.

– Это запрещено. – коротко говорит он, передает мне в руки крупный фрукт, а потом бросает: – Идем.

Разворачивается и шагает прочь, туда, откуда только что пришел. Тупо смотрю на предложенную еду, несколько раз моргаю, словно ожидая, что она пропадет. Догоняю его, продолжая вертеть фрукт в руках. Позже поем, сейчас мне нужно, чтобы рот был свободен для разговоров.

– Почему твое прикосновение меня не убило? – задаю первый вопрос.

– Видишь этот браслет? – он поднимает вверх правую руку, в которой по-прежнему сжимает маску. Я замечаю черный браслет из металла и киваю. – Это специальный сплав, способный подавлять нашу силу. Но совсем убрать ее он не может, поэтому прикосновения Жнеца очень болезненные. А без подавителя и вовсе смертельные.

– Это должно быть ужасно. – не подумав, брякаю я, о чем тут же жалею.

– О чем ты? – с непониманием спрашивает он, чуть скосив взгляд в мою сторону, но продолжает продвигаться вперед.

– Ну, я про одиночество. – поясняю свою мысль. – Вы ведь не можете ни к кому нормально прикасаться, а значит обречены всегда быть одни.

– Это не так. Ну, то есть, в основном, конечно, так, но мы можем прикасаться к себе подобным, наша сила не работает против таких же, как мы.