Руди потер кончиками указательного и большого пальцев — жест, одинаковый среди всех народов и наций. Журналистка кивнула и полезла в сумку, вытащила разноцветную бумажку в сотню евро, сложила купюру вдвое и толкнула по столу, к стакану Драбека. Старик, секунду поколебавшись, схватил деньги и в мгновение ока упрятал в карман.
— Где? — решительно произнес Холлидей.
Какое-то время бывший скрипач мялся в нерешительности, облизывая губы, а потом негромко заговорил, навалившись грудью на стол:
14
— Нужно было взять с собой оружие… — прошептала Пэгги.
Они залегли в подлеске, наблюдая с опушки за замком Келлерманов, который удобно расположился на широком лугу ниже по склону. Смеркалось. Первые огоньки зажглись в музее и жилом доме. В новоприобретенный бинокль Холлидей разглядел, что для освещения замка использовались мощные ртутные лампы. В полной темноте здесь будет так же светло, как в Голливуде во время очередной премьеры.
— Брать оружие — бессмысленно и глупо, — ответил подполковник, — если не собираетесь устроить перестрелку.
— Забавно слышать такую сентенцию от старого солдата.
— Солдат никогда не станет старым, если будет чересчур полагаться на огневую мощь, — улыбнулся Джон. — Не стоит брать оружие, если не желаете кого-либо пристрелить. А я не собираюсь никого убивать. По крайней мере, сегодня.
Пэгги нахмурилась.
— Я — не студент-первокурсник Вест-Пойнта, — недовольно произнесла она. — Поэтому в лекциях не нуждаюсь. Единственное, о чем я подумала: неплохо было бы иметь что-то для защиты, если этот парень, Келлерман, в самом деле заказал убийство профессора Кэрр-Харриса и по его приказу сожгли до золы дом дедушки Генри.
— Ну, этого мы пока не знаем, — пожал плечами Холлидей.
— Но ведь предполагаем? Иначе что мы здесь делаем?
— Всякому предположению нужны доказательства, чтобы стать настоящим обвинением. Поэтому я повторяю: оружие глупо и бессмысленно.
— Вы опять принялись за лекцию, Док!
— Давайте лучше следить за объектом.
Замок стоял, погруженный в тишину, залитый ярким электрическим светом. Никто не патрулировал территорию. Час назад фургон привез ночную смену охранников — восемь крепких молодых мужчин, одетых в униформу, все с оружием и, что самое интересное, определенно арийской внешности. Похоже, Аксель Келлерман не очень-то соблюдал равные права для всех национальностей, набирая персонал на работу. Забрав восемь охранников, сменившихся с дежурства, автомобиль укатил восвояси.
Ровно двадцать минут спустя высокий темноволосый человек в дорогом охотничьем костюме и тирольской шляпе, украшенной пучком свиной щетины, уселся в длинный черный седан «мерседес» и умчался по направлению к Фридрихсхафену. Возможно, это был сам Аксель Келлерман, но утверждать наверняка Холлидей не взялся бы. С того времени стоянка около замка-музея пустовала.
Подполковник перевел окуляры бинокля налево. Дальше по склону холма, частично скрытые сосновым лесом, виднелись руины старого замка, похожие на доисторический мегалит. Более-менее сохранившиеся развалины бергфрида[81]окружали остатки крепостной стены — двенадцатифутовый вал из щебня и обломков камней. Башня, бывшая некогда цитаделью и последней линией защиты графа Келлерман-Пинцгау, торчала будто сломанный зуб. Ни рва, ни разводного моста неумолимое время не сохранило.
Пэгги достала из сумки фотоаппарат размером не больше пачки из-под сигарет и быстро сделала несколько снимков руин.
— И чем это вы здесь занимаетесь? — спросил Холлидей.
— Фотодокументы.
— По-моему, мы шпионим, а не создаем документальный фильм.
— А я так шпионю. Помните, Док, какая моя основная профессия? Я всегда что-либо снимаю на камеру.
Она навела объектив на Холлидея и нажала кнопочку.
— Вспышки не было, — ухмыльнулся подполковник. — Ничего у вас не выйдет.
— Как вы отстали от жизни, Док! Эта штучка может сделать снимок при свете звезд — большего не надо. Добро пожаловать в век цифровой техники, старина!
Холлидей не стал спорить, а еще раз посмотрел на новый замок. Никакого движения. И тишина, нарушаемая лишь легким шелестом ветра в ветвях да шепотом листьев.
— Ну, ладно, — спокойно произнес он. — Кажется, я все понял. Ни в коем случае не высовывайтесь — мы же не хотим всполошить всю охрану, если они ведут наблюдение через камеры. Но постарайтесь достичь барбакана как можно быстрее.
— Чего-чего?
— Это такая прямоугольная сторожка перед подъемным мостом. Видите?
— Матерь Божья…
— Просто дойдите туда.
Пэгги поднялась и растаяла в темноте. Через тридцать секунд подполковник последовал за сообщницей. На бегу он сильно пригибался, чтобы не дать охранникам ни малейшего шанса.
Около надвратной башни — вернее, того, что от нее осталось, — они остановились передохнуть. Заброшенный и заваленный мусором внутренний двор пустовал. Никакого движения, никакого звука. Издалека донесся стук колес поезда, подходящего к вокзалу Фридрихсхафен.
— Не исключено, что Драбек вешал нам лапшу на уши, — сказала Пэгги, тяжело переводя дыхание. — И тогда наша вылазка — всего лишь пустая трата времени.
— Нервничаете?
— Я чувствую себя как грабитель, отправившийся взламывать сейф.
— Это вряд ли… — усмехнулся Холлидей. — Нам могут «пришить» только нарушение границ частной собственности.
— Всего-то?
— Пока да.
Они постояли еще немного.
— Что дальше? — Пэгги уже дышала более-менее ровно.
— Побежали дальше. Перед самым рвом — второй барбакан. Видите?
— Вижу.
— Нам туда. И будьте очень осторожны.
— Давайте вы первым. Вначале опыт, а потом красота.
— Как пожелаете, — кивнул подполковник.
Он привстал и заглянул во внутренний двор через остатки стены. Основание башни, где располагался главный зал — обиталище феодала в мирные времена, — еще стояло, хоть каменная кладка и заросла травой и плющом. Рядом возвышалась округлая груда булыжников. Должно быть, когда-то это было замковой часовней. Зато позади развалин вздымалась к небу гигантским бивнем башня бергфрида — вблизи она казалась огромной: в плане сооружение представляло собой квадрат с длиной стороны примерно тридцать футов, а в высоту тянулось футов на восемьдесят.
Двор зарос густыми сорняками почти в человеческий рост, среди которых валялся строительный мусор: щебень, каменные блоки, обломки деревянных балок. И никаких признаков, что здесь бывали люди — не только постоянные сторожа, но и случайно забредшие любопытные туристы. Ни окурков, ни банок из-под пива. Келлерман умело хранил свою тайну.
