— Нана всегда готовила мне такую яичницу. Она знала, что я люблю ее больше всего. Кстати, ты не видел Нану?
— Видел, она ушла буквально за десять минут до того, как ты спустилась.
— Могла бы и разбудить меня, — недовольно сказала Эстель.
— Она поехала к Саре и Уильяму. Повезла им вещи, — пояснил Ричард.
— Значит, — Эстель немного оживилась, — Уильяма выпишут из больницы уже сегодня!?
— Я так понял, — пожал плечами Ричард. — Наверное, он чувствует себя вполне прилично.
— Я очень на это надеюсь, — тихо сказала Эстель. — Я бы не хотела потерять его сейчас, когда только нашла.
— Ты расскажешь мне о том, что тут у вас произошло много лет назад? — осторожно, чтобы Эстель вновь не спряталась в свою раковину, спросил Ричард.
— Конечно. — Она пожала плечами. — Теперь ты тоже участник этой истории. Много лет назад, когда моей маме только исполнилось восемнадцать, она познакомилась с Уильямом, как мы теперь знаем, Рольфом. Раньше она никогда не называла его фамилии. Позже ты поймешь почему. Они любили друг друга. Но у Уильяма не было ни денег, ни имени, ни положения в обществе. А мой дед только-только упорным трудом всего этого добился. И он хотел для своей единственной дочери того, чего сам был долгое время лишен. Дедушка к тому же считал себя виноватым в ранней смерти бабушки. Он говорил, что не смог создать для нее нормальные условия. Так что мама должна была выйти замуж только за самого достойного. А Уильям таким в глазах дедушки не был. Поэтому они встречались тайком. Моего деда до сих пор называют неистовым Уэлчем, так что боялась мама не зря. И вот наступил день, когда она поняла, что беременна. Она пришла к Уильяму и сказала ему об этом. Он, конечно, собрался тут же идти к ее отцу. Но мама ужасно испугалась того, что за этим последует. Кому, как не ей, было знать, каков ее отец в гневе. А то, что он будет, мягко говоря, недоволен, не вызывало сомнений. Мама уговаривала Уильяма уехать. Он не соглашался. Тогда мама сказала, что сделает аборт, потому что она не переживет того, что сделает ее отец с Уильямом. Он понимал, что мама не бросает слов на ветер. А аборты тогда были запрещены, да и маме это не удалось бы, она же была еще несовершеннолетней. Уильям понимал, что мама будет делать аборт незаконно и это может плохо закончиться. Он предпочел уехать, лишь бы не потерять ее навсегда. Вот и вся история.
— Значит, твоя мама родила тебя вне брака?
— Да. И в моей метрике стоит «отец неизвестен». Дедушку чуть удар не хватил, когда он увидел эту запись. Но мою маму это смущало меньше всего. Она всю беременность отыгрывалась на дедушке. Он ужасно боялся ее чем-то потревожить. Дедушка, конечно, мучился, страдал. Еще бы — такой казус в его доме! Но он мужественно переносил все ее прихоти. Он все же любил ее. А потом решил, что ему все равно нужен наследник. А когда родилась я, опять дедушкины мечты пошли прахом. Но он все равно любил меня. Сильно. — Эстель тяжело вздохнула. — Понимаешь теперь, что тогда имели в виду эти женщины? Мама допустила ошибку, которую мы еле смыли деньгами и ее добровольным затворничеством. Так что, когда мой жених появился в костюме гориллы, все сразу же припомнили маме историю моего рождения.
— Прости, — тихо сказал Ричард. — Я не знал.
— Я тебе никогда не говорила. Ты не мог знать. — Эстель равнодушно пожала плечами. — А с той историей мы почти разобрались. Во всяком случае, пока был жив дедушка, в его доме никто бы не решился сказать такое. Кто бы захотел испытать на себе его гнев? — Эстель криво усмехнулась.
— Так вот в кого ты такая... — пробормотал Ричард.
— Какая?! — тут же вскинулась Эстель.
— На дикобраза похожая, — ответил Ричард.
— Когда-то это уже было, — устало сказала она. — Я не хочу продолжать, Ричард.
— Эстель, нам давно надо было поговорить, — начал было он.
— В том-то и дело, что надо было. Сейчас уже поздно. Наше с тобой время ушло, Ричард, пойми это, и ничего здесь не поделаешь.
— Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Вместо ответа она покачала головой.
— Эстель, этого не может быть! — Ричард не мог поверить, что она не любит его. — Эстель, мы же были вместе столько лет. Ты все еще любишь меня! Я вижу, я чувствую это!
— Я не знаю, Ричард. Еще вчера я бы сказала, что уже не люблю тебя. Две недели назад, что люблю безумно, но не могу простить. А сегодня... Я не знаю.
— Нельзя не знать, любишь или нет, — настаивал Ричард.
— Оказывается, можно. Давай прекратим этот разговор. — Она поднялась из-за стола.
— Нет! — резким голосом сказал Ричард.
От неожиданности Эстель села обратно.
— Что ты себе позволяешь?!
— Нам надо поговорить, — медленно, разделяя слова, сказал Ричард. — Сегодня. Не вчера и не завтра. Сегодня.
— И о чем ты хочешь со мной говорить? — язвительно поинтересовалась Эстель. — О любви?
— О том, как мы будем жить дальше.
Она пожала плечами.
— Эстель, я бы просил тебя отвечать мне.
— Тогда ставь конкретные вопросы, — взвилась она.
— Ты будешь жить со мной?
— Не знаю, — ответила она, с вызовом глядя на Ричарда.
— Почему?
— Потому что я еще не решила.
— Когда ты решишь?
— Когда решу, тогда и решу. Отстань от меня! — огрызнулась она. — И вообще, как ты можешь со мной говорить, после того что выкинул вчера!
Ричард слегка покраснел, но сдавать свои позиции не собирался. Он понимал: сегодня или никогда.
— А ты не думала, почему я это сделал?
— Нет, знаешь ли, как-то не до размышлений было, когда у тебя на коврике в прихожей лежит пьяный. Неприятно, что ни говори, хоть он и твой бывший парень.
— Я сделал это только потому, что хотел с тобой поговорить.
— Ты не можешь разговаривать со мной трезвым?
— Могу. — Ричард старался не обращать внимания на ее выпады. Он понимал, что Эстель сейчас тоже очень тяжело, что она пытается защититься, но все же ее манера поведения выводила его из себя.
— Тогда почему ты пришел ко мне разговаривать пьяный в стельку? — ядовито спросила она.
— Я собирался прийти к тебе трезвым. Но случайно увидел, как тебя вечером привез Уильям. Как он спрашивал, согласна ли ты стать его женой. Я все сразу же понял! Любимая женщина и лучший друг! Такое не каждый выдержит.
— А так ли случайно ты оказался у моего дома? Ты шпионил за мной? — Эстель и сама не верила тому, что говорит, но ей хотелось уколоть Ричарда побольнее. За все то, что она пережила в эти дни.
— Я оказался там совершенно случайно. И точка. Эта тема обсуждаться не будет.
