Книга Каждый день декабря - Китти Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
стороны, держа высоко зонт.Я подаю руку, чтобы помочь ей выйти. Она смотрит на меня, как на сумасшедшего, потом решает подыграть и опирается на нее.
От прикосновения ее руки мой мозг уходит в крутое пике, и я мобилизую все свои навыки самоконтроля, отточенные многолетней практикой. Ее прикосновение отозвалось во мне разрядом в тридцать тысяч вольт, но она не должна об этом догадаться. Что происходит? Не такой мне представлялась наша дружба с Белл. Мне хочется выпустить ее руку и в то же время хочется вести себя естественно, насколько это возможно. Если выпустить руку, это будет что-то означать. Это не зарождающийся роман, да и я не подросток. Я просто выражаю дружескую признательность за то, что она скрасила мое пребывание на родине. Иные жизненные сценарии не рассматриваются. Очень скоро, через две недели, я улечу на другой край земли, и, возможно, мы никогда больше не увидимся.
Когда мы танцевали в Тинтесфилде, у меня была аналогичная реакция, но тогда я списал ее на то, что давно не держал женщину за руку, и мой организм просто ошибся. Но теперь это случилось опять. Второй раз такое объяснение ведь не прокатит? Нет, прокатит, говорю я себе. Если честно, прошло много лет, а ты не самый тактильный чувак. Это просто дружба, а опасения чего-то большего – это лишь твои переживания, выходящие на первый план, вечный страх, что ты нечестно ведешь себя по отношению к Джесс. Я продолжаю рассуждать, успокаиваю себя, а Белл по-прежнему держится за мою руку.
– Этим вечером я буду изображать героиню георгианской эпохи, – объясняет она, делая реверанс.
К тому моменту я уже запер машину, и мы, поднявшись по лестнице, вошли в квартиру. Наконец-то сухо! Я прикрываю дверь спиной и, по-прежнему держа Белл за руку, прямо в прихожей разворачиваю ее в повороте. Мы с ней преуспели в искусстве бального танца.
– Сдается мне, мадам, что вам очень нравится разыгрывать исторических героинь – на этой неделе вы уже это делали, – говорю я, радуясь тому, что организм пришел в норму, и голос не выдает моих мимолетных сомнений.
– Верно подмечено, это мое призвание, – соглашается она. – Не хочется лишать вас шанса последовать моему примеру. Я знаю, что в глубине души вы мечтаете стать злодеем.
– Есть такое дело, – говорю я, подкручивая воображаемый ус. – Добро пожаловать в мою берлогу.
Я распахиваю дверь и с гнусной улыбкой предлагаю ей проследовать в гостиную.
– Мама предупреждала меня остерегаться таких, как вы.
Она вошла в образ и семенит, изящно переступая ножками.
– И тем не менее вы пришли.
– Да. Попалась, как муха в паутину, – с усмешкой говорит она и останавливается как вкопанная, обозревая помещение. – А это что?
– Это, мадам, приготовленное для вас ложе. Позвольте вам помочь.
Я хорошо потрудился: поставил на окно елочку и украсил ее гирляндой с белым светом и игрушками из ее магазина – выбирал те, о которых она говорила, что они ей очень понравились, но, как она сама призналась, были не по карману. В конце вечера елочка со всеми игрушками должна стать ее подарком – хотя Белл, безусловно, очень скрасила мне декабрь, но иметь в доме, пусть даже временном, постоянно мигающее напоминание о рождественском сезоне – это лишнее.
Я подвожу ее к дивану, в одном конце которого лежат две белоснежные подушки, а в другом – два аккуратно сложенных пледа. Один – шелковисто гладкий, а другой – такой пушистый, что того гляди мяукнет. К дивану придвинут небольшой столик, на нем – пульт от телевизора и миска с орешками на перекус.
Комната выглядит уютно, а еще я разжился у мамы ароматической свечой (их у нее миллион) с «рождественским» запахом – сосны, клементинов и эвкалипта. На мой взгляд, средство для чистки унитазов пахнет примерно так же, но надеюсь, что Белл этот запах обрадует. По крайней мере, мама пришла в неописуемый восторг, когда я спросил, можно ли позаимствовать свечу.
– Я знал, что эта безумная рабочая неделя тебя доконает, и сделал тебе рождественское гнездышко, в котором ты сможешь съесть рождественский ужин… – Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами. – Это всего лишь жареная индейка со «свинками в одеяле»[32] и еще кое-чем. Многого не жди, до твоего отца мне далеко. – Я пожимаю плечами.
– Я… у меня просто нет слов. – Белл обводит взглядом комнату, перебегая глазами с одного предмета на другой. – Нет слов. Тут даже… – она замирает и принюхивается, – пахнет Рождеством.
Она поворачивается ко мне – такое ощущение, что сейчас она бросится мне на шею, но в последний момент она останавливается и вместо этого поправляет волосы. Потом, пристально глядя на меня, неловким движением опускает руки.
– Это какое-то безумие. Ты сделал это для меня?
– Конечно.
– Это … потрясающе. Елочка просто красавица, а какие игрушки! Те самые, которые мне нравятся. Ты приготовил для меня рождественский перекус и ужин. Я сейчас заплачу. Только сейчас понимаю, насколько соскучилась по вкусной еде. Всю неделю живу на сэндвичах, самсе и тостах. Но… – она снова делает паузу, – с чего вдруг? Если, конечно, не брать в расчет тот факт, что ты – святая душа и стал моим рождественским ангелом всех времен.
– Что значит «с чего вдруг»?
– С чего вдруг ты так расстарался?
– Огромному большинству не придет в голову задавать такие вопросы.
– Возможно, но они об этом, безусловно, подумают.
– Нет, я почти не сомневаюсь, что большинство людей примет это как должное. С чего вдруг? Пожалуй, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты – мой друг. Признаться, ничего хорошего от этой поездки я не ожидал. Из-за прошлого, как ты понимаешь, и из-за того, что я вернулся…
Тут до меня доходит, что я не сказал ей о причине своего возвращения в Великобританию и мамином диагнозе, а про Джессику она наверняка знает – соцсети вездесущи, и у нас общее прошлое. Я настолько привык держать все в себе, не вижу необходимости делиться личной информацией, так что откуда же Белл знать, почему я вернулся? Вообще-то я сознательно проигнорировал этот вопрос, когда она задавала его прежде. Я опускаюсь на диван, раздумывая над тем, хочу ли рассказать ей, и понимаю, что дело не в том, хочу я того или нет – скорее будет дико, если не расскажу.
Она подходит и садится радом – такое ощущение, что сейчас она похлопает меня по ноге. Но нет – она мешкает и роняет руку себе на колени. Я смотрю на нее – наши глаза близко-близко, и взгляд у нее такой, точно она молча говорит, вот я здесь, внимательно слушаю, мне интересно. Затем, все так же глядя мне в глаза, она отправляет в рот горсть орешков. В уголках ее рта появляется улыбка, во взгляде – озорство, когда она закатывает глаза, желая показать, как это божественно вкусно. Я прекрасно понимаю, почему она не нарушает тишины. Она ждет, что это сделаю я.
Белл понравилась бы маме, хотя вряд ли из этого знакомства получится что-нибудь путное. Сойдясь накоротке, они как пить дать попадут в современный аналог объявлений о розыске преступников на общенациональном уровне. Но мама хорошо разбирается в людях, и я знаю, что она не только не будет против того, чтобы я рассказал Белл, она хочет, чтобы я с кем-нибудь поговорил.
Я делаю глубокий вдох.
– Я вернулся, потому что маме диагностировали рак груди.
Слезы, возникшие из ниоткуда, вдруг начинают жечь глаза. Я быстро моргаю, прогоняя их. Это не я. Я не плачу. Мне многое удается, но лучше всего – спасать чужие репутации и контролировать свои эмоции. В этом я – ас. Просто я впервые произнес это вслух кому-то помимо мамы.
Белл открывает рот. Я взрослый и разумный человек, а не излишне эмоциональный ребенок и знаю, что все, вероятно, – нет, обязательно – будет хорошо, поэтому я быстро добавляю:
– У нее вторая стадия, но вовремя схватили, и в сравнении с тем, как все было десять лет назад, прогнозы сейчас оптимистичнее. Я почти уверен, что на этот раз у нее все будет хорошо.
На этот раз, говорю я. Вероятность рецидива высока, возможно, в другой раз ей не настолько повезет. Нет. По этому пути я не пойду.
Белл немножко подается вперед – я понимаю, что она хочет меня ободрить и успокоить. Я отодвигаюсь. Подлый внутренний голосок предупреждает: если она до тебя дотронется, тебе конец. Я боюсь шквала, который может вызвать простое проявление сочувствия.
Я мотаю головой, чтобы отогнать эту тревожную мысль. Сейчас не время поддаваться эмоциям. Факты – вот что важно.
– Операция на следующей неделе, прямо перед Рождеством. Ее врач настроен очень оптимистично. Маме сделают лампэктомию, остальное оставят, посмотрят вокруг, что происходит
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Каждый день декабря - Китти Уилсон», после закрытия браузера.