друг за другом противоположные знаки - Грудинин, Жириновский, Собчак. В отличие от Явлинского, который тридцать лет кряду на всех выборах агитирует за своё оскорбленное самолюбие, Собчак тут единственная, кто представляет русский европеизм, и хорошо, чтобы он получил процент, отличимый от статистической погрешности. По моим понятиям, хорошо.
Ну, а выводы делайте сами, дорогие друзья, они могут быть разными.
Всех с выходными!
Мне не очень милы фильмы режиссера Звягинцева, not in my line, как говорил Вронский, и «Нелюбовь», по-моему, не слишком великая, не оглушительно, но я бы, конечно, присоединился к поздравлениям с Оскаром, как присоединился к поздравлениям с Сезаром, французским аналогом голливудского приза, очень, кстати, почетным и никогда не достававшимся русскому кино.
Во Франции получилось, а в Америке нет, бывает по-всякому, в чем проблема? Проблему увидели в политической корректности, которой страдает Оскар, в том, что он предпочёл «Нелюбви» «Фантастическую женщину», раз она про трансгендеров. Дорогие мои, говорить так не только пошло, но, хуже того, неточно. Политическая корректность или, говоря сегодняшним языком, ценности глобального мира, это то, что у режиссера Звягинцева как раз имеется, и даже в высшей степени, с чем у него нет никаких проблем. Со сценарием проблемы всегда есть, с чувствами режиссерскими - ох, тоже, облиться слезами над вымыслом Звягинцева технически невозможно, мудрено сопереживать муляжам, обличаемым в животных страстях, но с глобальными ценностями тут полный порядок. Это, собственно, то, что отличает Звягинцева от всех остальных русских режиссеров: он из глобальных ценностей соткан. Словом, в шорт-листе на Оскар «Нелюбовь» была на своём месте. Девки спорили на даче, чей духовный мир богаче; оказалось, что богаче у хозяйки этой дачи - фантастической женщины.
Я в Хуахине с двумя давними приятелями, один из которых - он химик, он ботаник, то есть, нефтяник, конечно, или что-то в этом роде, позволяющее зарабатывать, но и ботаник тоже и даже в первую очередь, все знающий про флору, я каждой весной консультируюсь с ним по радостно-майским проблемам садоводства. А впереди лето и целых пять месяцев счастья. Быстрый ум, непререкаемый тон, птичий нос, прыгающая походка - бесценный мой друг Тихон Борисович.
Где нефть, там и газ, где флора, там и фауна: в океанических рыбах и гадах, везде, во всем мой друг первейший эксперт, он знает и про тех, кто плавает в водах, и про то, что плавает в супе, а разнообразие в хуахинских едальнях величайшее. Но и сбои тоже случаются: о, горе, нет сегодня акульих плавников. Как так, почему нет, чем же тогда насытиться? - Тихон Борисович в растерянности. Но справились с этой драмой: в меню есть устрицы, есть разные креветки, есть кальмары, есть крабы всех видов, есть божественные гребешки, есть по всякому приготовленные рыбы - встаёшь из-за стола, распираемый, распинаемый обжорством. И тут наступает новая драма.
Пожорочные наши находятся внутри рынка в нескольких шагах от океана, а торгуют на рынке снедью, в океане добываемой: на прилавке во льду лежит акула, едва шевеля хвостом в предчувствии неминуемой гибели. Скоро ей в кастрюлю кипеть среди трав и листьев, с чесноком и перцем, имбирём и лимонником. Тихон Борисович в отчаянии: акулу надо спасать. Как спасать, зачем? - вы же сами сейчас страдали из-за отсутствия в меню акульих плавников: если каждый начнёт спасать эту тварь, плавники из меню исчезнут навсегда. Но Тихон Борисович легко отшвыривает такие плоские софизмы. Это кошачья акула, ей 200 миллионов лет, ее надо спасать! немедленно!! заверните!!! «Минуточку, - урчит довольный продавец, вынимая акулу изо льда - мы ее взвесим и разделаем, все для вас, килограмм восемьсот, вот». «Нет!!! - стонет Тихон Борисович - ничего не делайте, отдайте так. Сколько я должен? - 240 бат, возьмите». И, схватив пакет с акулой, он бежит к океану, где тайские дети, играющие на пляже, будут с ужасом и отчаянием наблюдать, как 240 бат, вильнув хвостом, уходят в воду.
Зато кошачья акула расскажет всему океану, как лежала петрашевкой во льду, приговорённая к казни, как страшно ожидание смерти, как зачитан был приговор и преломлена шпага, но появился вдруг спаситель с птичьим носом и прыгающей походкой, чудесный Тихон Борисович.
Какая у этой басни мораль?
Лучшие наши порывы всегда с прыгающей походкой. Они бессмысленны и напрасны. Но они все равно лучшие. Или даже: они потому и лучшие. Бессмысленность и напрасность этому только способствуют.
Я вторую неделю в Хуахине, живу не в центре и каждый вечер, возвращаясь домой, хожу по темному своему океану ногами в воде, шесть километров, счастье. Но и вчера, и сегодня я шёл под грохот канонады, обитатели прибрежных отелей, сидя за столиками, баловали себя манго фрешем и салютом. Чистая публика, даже не преимущественно, а абсолютно русская, вчера, надо полагать, отмечала 23 февраля - нелепый праздничек, но отчего ж не отметить? Но сегодня уже 24 февраля, а салют был пуще прежнего. Вот это лучшая наша традиция - отмечать 24 февраля или 25-ое, или 28-ое: какой день случится, такой и праздновать. Со всем смирением, как Господь велел.
А про само 23 февраля прекрасно сегодня написал Лев Лурье :
Сто лет «белым лебедям».
23 февраля – День защитника отечества. В этом году – 100 лет событиям, к которым приурочен один из главных российских календарных праздников. Как говорил Александр II: «Россия — государство не торговое и не земледельческое, а военное, и призвание его — быть грозою света». Большинство мужчин прошло армию, торжество укоренено и естественно. Выбор самой
