раз выпроводили. Ну, долго еще? Дела у меня.
— У каждого свои заботы, — вздохнул Постатейкин. — Скажите, Иванов, в вашей деревне сарай, который расположен рядом с магазином, горел?
— Так это неу нас.
— Как не у вас? А где же?
— Так это в другой деревне, в Большом Васине. А мы из Малого Васина. У нас в деревне столб упал и корова того.
— Хватит про корову, Иванов. Расскажите о пожаре.
— А что рассказывать-то?
— Как что? Что видели.
— Огонь видел. Отродясь такого полымя не встречал. В сарае-то, сказывают, продавец олифу и краски держал. Так, знаете, как они горели, аж гул стоял.
— Вы были на пожаре?
— А то как же, был. Там вся наша деревня была, весь народ сбежался. Если 6 не народ, мог и магазин сгореть. Отстояли его. Я воду из колодца подавал, а люди магазин обливали. К сараю-то нельзя было подступиться. Больно жгла.
— Что вы мне опять говорите? Какая ваша деревня? Вы же из деревни Малое Васино, а пожар был в Большом Васине, то есть в другой деревне.
— А эти деревни, почитай, одна деревня. Вот так… — Свидетель встал и вытянул в сторону правую руку. — По правую руку от мосточка, что через речку Васинку, Большое Васино, а по левую руку — Малое.
— То одна деревня, то две, — недоуменно сказал Постатейкин. — У вас что-то ничего не поймешь, свидетель.
— Так это как глядеть, — взмахнул руками свидетель. — Если как по бригаде, то одна деревня, а по сельсовету — то две. А вообще-то как одна.
— Все ясно, — сухо сказал Постатейкин, — Ну, а кто поджег сарай?
— Чего не знаю, того не знаю. Я так не поджигал.
— Что еще можете сказать?
— Позавчера вот в кино был, так там тоже следователь… Так он спрашивает: что еще, мол, можете сказать да что прибавить? А этот, как его, свидетель-обвиняемый и говорит: «Знать не знаю, ведать не ведаю». Вот тут-то он, следователь то есть, и показал себя, все сам тому и рассказал — как он в ювелирный магазин забрался да все с витрин в мешок переложил, на улицу вышел, а там милиционер. Так супостат этот в мешок сам забрался и на землю лег, как будто это не он, а как бы мешок, все равно что с мусором каким. Милиционер мимо и прошел…
— Зачем вы мне про кино рассказываете? — обиделся Постатейкин. — К чему это мне? Я ведь у вас спрашиваю, кто сарай поджег.
…Через полчаса, когда стороны расстались, перед Постатейкиным лежал протокол. На нем было записано: «На пожаре я был. Огонь гасил, а больше ничего не знаю».
ТАЙНА ПОЛОСАТОГО МЕШКА
По небу ползли низкие рваные тучи. Свистел ветер. Летели редкие желтые листья. Было холодно, пасмурно и по-осеннему сыро.
По пустынному шоссе на предельной скорости мчались две машины. Впереди — старый, разбитый грузовик, вплотную за ним, сигналя, «Волга».
Водитель грузовика, испуганно оглядываясь на «Волгу» и пригнувшись к рулю, выжимал до предела газ. «Волга» четко шла вплотную к кузову грузовика. Сквозь ее лобовое стекло были видны злые лица водителя, пожилого человека с крупным мясистым лицом, и молодого парня с тонкими черными усиками. Они грозили кулаками и что-то кричали водителю грузовика. «Волга» несколько раз пыталась обойти грузовик и слева и справа, но всякий раз, как только она выходила на обгон, грузовик закрывал ей путь. Наконец на развилке дороги при подъезде к городу «Волга» вырвалась вперед, обошла грузовик, некоторое время шла с ним рядом, прижимая его к обочине. Парень с тонкими усиками, высунувшись из машины, что-то кричал водителю грузовика, но ветер относил его слова. Впереди показалась идущая навстречу «Победа», «Волга» обогнала грузовик и пошла вперед, постепенно удаляясь.
Шофер грузовика вытер вспотевший лоб, вывел машину на середину шоссе и, прибавив скорость, помчался за «Волгой», которая уже шла по улице города и вскоре затерялась в уличном движении.
Проехав большой перекресток, грузовик остановился у тротуара. Шофер выскочил из кабины и побежал к постовому милиционеру. Узнав, где ближайшее отделение милиции, он бросился обратно к грузовику и в это время увидел тех двоих мужчин, которые ехали за ним в «Волге». Шофер побледнел, прыгнул в кабину и дал газ. Грузовик рванулся с места. Парень с тонкими усиками хотел прыгнуть на подножку грузовика, но его удержал пожилой мужчина, и он только погрозил кулаком вслед уехавшей машине. Пожилой мужчина и парень с усиками сели в «Волгу», которая стояла за углом дома, рядом с перекрестком, и поехали в боковую улицу.
А грузовик мчался по улице на предельной скорости. С визгом и грохотом затормозив около милиции, шофер выскочил из кабины и побежал к подъезду. Вбежав в комнату дежурного, который сидел за столом, шофер, задыхавшись, проговорил:
— Преступление, совершено преступление. Надо немедленно задержать преступников. Они здесь недалеко.
Дежурный по отделу милиции не спеша поднял от стола голову и, спокойно глядя на шофера, спросил:
— Вы кто такой? Что случилось?
— Я — шофер автобазы № 26 Мошкин. Там совершено преступление. Преступники гнались за мной, хотели меня убить, но я ушел от них на машине.
— Сейчас, одну минуту, — сказал дежурный и снял трубку телефона, набрал номер и с кем-то поговорил. — Подождите несколько минут. Сейчас сюда придет товарищ, который займется вами.
Мошкин опустился на скамейку, но сидеть не мог, встал и нервно начал ходить по комнате. Через несколько минут в комнату вошел средних лет мужчина, одетый в летний серый костюм и белую рубашку без галстука.
— Идемте со мной, — пригласил он Мошкина. Они вместе поднялись на второй этаж и вошли в кабинет. — Майор милиции Федоров, — представился он. — Расскажите все подробно, что с вами произошло, — сказал мужчина после того, как они сели.
— Значит, так, — начал Мошкин. — Еду я из Ивановска. Я туда возил сигареты, папиросы, в общем, табачные изделия по наряду с табачной фабрики. Еду, значит, и вижу, что в стороне от дороги у леска стоит «Волга», а около нее двое мужчин. Я сначала не обратил на них внимания, а потом вижу, что они вынули что-то, завернутое в полосатый мешок, из «Волги», увидели меня, бросили мешок в вырытую яму и стали быстро засыпать ее землей. При этом все время подозрительно оглядывались на меня. Я хотел остановиться, посмотреть, но побоялся, так как вокруг никого не было и на шоссе не было ни одной машины. Как только я проехал, они сразу же поехали за мной, стали догонять. Я вижу, дело плохо, не давал
