случилось во сне. Таком чувственном сне. Утешало только то, что серебряный дракон первым не прибежит в её комнату и не постарается заявить на неё права — у него ведь хватит ума, и не посмотрит на то, что Эс полукровка.
Впервые за время обучения я всё-таки решил надеть форму академии. Она непривычно обтягивала, но узкой или малой по размерам не была. Я поправил рубашку, которая, как назло, выбивалась из штанов, надел жилетку и взъерошил волосы пятернёй.
Готов был прям как на свидание.
Воодушевившись предстоящим днём, который мы проведём вместе, я поспешил в женское крыло, ухмыляясь собственному поведению, ведь раньше туда заглядывал только ночами и то редко.
Я остановился около двери в комнату Эстер и занёс руку, чтобы постучать, но увидел приближающегося Достана. Внутри всполохнулся пожар. Если бы был в обличье дракона, непременно опалил эту довольную рожу.
— Чёрненький встал раньше времени… — ухмыльнулся Достан. — Уж не влюбился ли ты?
— Катись к Архангелу! — ответил я, даже не глядя в его сторону, и поднял руку, чтобы постучать.
— Стоять! — Достан перехватил мою руку, не позволяя осуществить задуманное, и сощурился, разглядывая меня.
Я стряхнул его руку со своей и сделал шаг вперёд. Я был чуть выше и имел перед ним явное преимущество в силе, потому что серебряные драконы по определению слабые. Вот только я не собирался марать руки об это самовлюблённое ничтожество. Если трону его, меня уже не спасёт Родриксон: из академии отправят прямо в темницу. Уж Сильвер старший непременно позаботится об этом…
— Какого чёрта тебе от меня надо? — прошипел я на него.
— Поговаривают, что Эстер — дракон высшей крови, а в стенах академии есть её родственная душа… Ты ведь понимаешь, что это значит? Не совсем тупой? Так что прочь свои грязные лапы от моей второй половинки. Ты же не думаешь, что такая грязь, как ты, достойна быть с ней?
Я зарычал и уже готов был начистить ему морду на самом деле, но дверь открылась, и оттуда выглянула Эстер.
— Кьер, а я ждала тебя. Ректор сказал, чтобы я без тебя никуда не выходила, а я хочу есть, — произнесла она, пожимая плечами.
И я растаял. Наплевал на этого заносчивого придурка и приблизился к ней, глядя в глаза. Снова метка начала манить к ней, требовать коснуться…
— Эстер, тебе не следует проводить время с чернью, чтобы не испортить свою репутацию… Я бы мог сопроводить тебя в столовую, потому что как раз собирался позавтракать, — вмешался Достан. — А потом пойдём на занятия. Сегодня будет занимательная магия, и я могу кое-что показать тебе…
Желание больно тюкнуть его становилось нестерпимым. Владыка видел, что я держался из последних сил.
— Прости, Достан, но ректор дал чёткие распоряжения. Он велел Кьеру сопровождать меня везде. Кроме того, он мой друг, и я не считаю его чернью, — чуть вздёрнула подбородок Эстер.
А я растёкся от её слов, потому что они стали лучшим ударом под дых для серебряного и похвалой для меня. Я вскинул бровь и довольно улыбнулся, глядя на поражённого противника.
— Я поговорю с ректором… Желаю тебе не заразиться от него черствостью, пока будете вынужденно общаться.
Достан развернулся на каблуках и ушёл, а я посмотрел на Эстер и благодарно улыбнулся.
— Знаешь, а ведь ты не единственная девушка, которая тепло отзывается обо мне… — зачем-то ляпнул, сам понимая, что это ничуть не романтично.
— Брось, Кьер! Тебя не принимают тут. У тебя нет друзей, и гарем невест, тянущихся к тебе, я не наблюдаю… Ты такой же, как и я. Просто признай это: мы оба — изгои. Две родственные души…
Она так точно подобрала определение, что я едва удержался, от крика «сердцевинку».
Да, Эстер! Да! Мы две родственные души. И я уже не знаю, боюсь ли так этого бремени, потому что чувства куда сильнее страхов.
— Ладно. Мне приятно узнать, что мы с тобой две родственные души… Знаешь, я ведь…
— Пошли… Я хочу кушать. И опаздывать на занятия в первый день нет никакого желания. А ночью нам лететь на границу. Помнишь?
— Ты не передумала, детка?
— Я… — она немного покраснела и мотнула головой. — Мне важно попрощаться с Зейном.
Эстер вложила свою небольшую руку в мою и улыбнулась, а я сжал её тонкие пальцы и про себя подумал, что хочу так всегда, чтобы моя и со мной…
Часть 35. Эстер
Всю ночь мне снилось нечто странное, туманное и греховное. Я видела во сне Кьера, и у нас с ним происходило что-то очень неприличное, интимное, то, о чём нельзя даже думать.
Мы шли по коридору, держась за руки, и я чувствовала себя очень хорошо. У меня никогда не было друзей, кроме Зейна, и держание за ручку казалось вполне нормальным проявлением дружеской симпатии. Вот только почему-то окружающие смотрели на нас с каким-то удивлением и начинали шептаться, едва мы проходили мимо.
— Почему они так смотрят на нас? — спросила я у Кьера, когда мы подошли к двустворчатым резным дверям столовой.
— Потому что считают меня сногсшибательным, раз новая драконица идёт со мной рука об руку! — ухмыльнулся он, а я отпустила его и нахмурилась.
— Они посчитали нас парой?
— Посчитали, а ты хотела, что бы было иначе?
— Это неправильно, Кьер… — вздохнула я.
— Связываться с чернью? Это и правда может плачевно закончиться для тебя… Следовало прислушаться к словам Достана и остановить свой выбор на нём, — его губы изогнулись в неестественной улыбке, а я отрицательно помотала головой.
Я не хотела, чтобы он думал, что я считаю его чернью, как это делают остальные. Нет. Я желала, чтобы всё было иначе… Он поддерживал меня с самого начала… Это Кьер нашёл меня и спас.
Сама не зная, что делаю, я коснулась его щеки рукой и посмотрела в глаза.
— Ты ведь слышал ректора… Где-то здесь находится моя родственная душа… Пока я не познакомилась с ним и не решила, что делать дальше… Если все будут считать, что мы с тобой пара…
— Я понял, малышка, можешь не объясняться. Пошли завтракать, потому что совсем скоро начнутся занятия, и на них лучше всего не опаздывать.
Я не стала спорить, убрала руку с его щеки и позволила открыть двери. Когда Кьер называл меня «малышка» внутри появлялось нечто нежное, его голос ласкал слух и заставлял задуматься. Неужели я так реагирую на каждого парня, становящегося моим другом?
В столовой царила по-настоящему домашняя обстановка — огромный овальный стол простирался почти во всю длину помещения. Все ученики
