Книга Ночь до дедлайна - Винни Фред

- Нет, мне сегодня сюда, пожалуйста! - втиснулась между Мишей и пепельницей, достала сигарету и нетвёрдой рукой зачиркала зажигалкой, затянулась и улыбнулась как будда, сразу становясь спокойной и расслабленной. Посмотрела на Мишу и сказала: - Привет, я Ира.

- Я знаю, уже виделись, - с улыбкой кивнул он, она кивнула так, как будто была в курсе, просто хотела убедиться, выдула залпом полчашки кофе, и спросила:

- Как вам моя вечеринка?

- Хорошая вечеринка, - кивнул Миша, она расплылась в кошачьей улыбке и промурлыкала:

- Это мне Алиска-моя киска организовала, и Димася. Горжусь, прям балдею, - затянулась в последний раз и потушила сигарету, махом допила кофе, и объявила: - Так, всё, я ухожу, всем изобразить скорбь! Уговаривать остаться не надо, всё равно не останусь, я спать хочу. И вы тоже можете поспать, я сегодня само гостеприимство, и у меня в гостиной есть диван, который всегда разложен, пользуйтесь. - Посмотрела на меня и гадко самодовольно ухмыльнулась, шепча: - Всё равно на твоей кровати Димася спит, а на моей буду спать я, так что у вас нет выбора. Всё, ладно, я пошла, не буду вам мешать. У вас всё хорошо?

- Всё хорошо, - нестройным хором ответили мы, Ирка улыбнулась ещё шире и кивнула:

- Это хорошо, когда двоим хорошим людям хорошо, особенно если предохраняться, чтобы уж совсем хорошо стало.

Я вспыхнула и прошипела:

- Ирка!

- Что? - невинно захлопала глазами именинница, - я взрослая современная женщина, и о тебе, между прочим, забочусь. Я пойду.

- Иди, - мрачно прошипела я, она бессовестно улыбнулась и вышла в кухню, там зашумела вода, я случайно поймала Мишин взгляд, он тихо смеялся, глядя на Ирку через окно:

- Умная девочка. На кого учится?

- Она работает, в пекарне, - я отвернулась скорее, чтобы иметь возможность смотреть на небо и делать вид, что это я от рассвета такая красная.

Он тоже стал рядом со мной, отпил чая, собрался что-то сказать, и тут дверь в кухню опять открылась, заглянула Ирка, и положила руки на плечи нам обоим, посмотрела в глаза по очереди и потянулась ко мне, громко шепча в ухо:

- О, да, я разбираюсь в булочках! И я тебе как эксперт отвечаю, вот эти - просто космос! - и шлёпнула по заднице меня, и, как я поняла через секунду, Мишу тоже.

Я медленно обернулась, хрипло от злости и смущения шепча:

- Спать ложись, пожалуйста.

Ирка, отпрыгнувшая от греха подальше на середину кухни, хихикала и потирала ручки, а после моих слов изобразила гордую позу:

- Ты чё думаешь, я это по трезвому не повторю? Да легко!

- Я знаю. Спать иди.

Мне уже хотелось её ударить, она поняла, изобразила горькую обиду и смирение, опустила голову и побрела в спальню.

Я закрыла дверь на кухню, отвернулась и стала смотреть на небо, от стыда хотелось провалиться, и то, что Мишу это только веселило, уже начинало подбешивать. Мог бы тоже смутиться хоть раз, хоть для приличия.

Он допил чай и протянул мне чашку, у меня сердце оборвалось - всё, сейчас уедет. И он сказал:

- Можно ещё?

- Да, сейчас, - прозвучало как "слава тебе, боженька милостивый-добрый-хороший, спасибо-спасибо", мне самой было смешно и стыдно за свой голос, я поспешила скорее в кухню, подальше от Мишиных всё понимающих глаз. Слишком много понимающих. Он видел то сообщение, вот провалиться мне на месте, видел. Что теперь делать?

Я наливала чай, себе тоже добавила кипятка, хотя и без этого вся горела, вернулась на балкон и протянула Мише чашку, уставилась на небо… и почувствовала, как Миша становится рядом, близко, вплотную. Его плечо коснулось моего, и моё смущение взяло новую высоту - это мне казалось, что я горю, горело, на самом деле, Мишино плечо, а я была ледяной, и от того места, где он меня касался, стал распространяться жар, пульсацией по коже, почти вибрацией. Его рубашка была слишком тонкой, а на мне вообще было платье без рукавов, и его твёрдое плечо…

Внутри зарождалось какое-то новое, незнакомое ощущение, похожее на жажду и боль одновременно, оно захватывало меня, постепенно распространяясь из груди во все стороны, начали дрожать руки, я поставила чашку на перила балкона, сжала пальцы сильнее. Миша тихо сказал:

- Устала?

Я неопределённо двинула плечами, он взял чашку в левую руку, а правую опустил вниз, где я её не видела, потому что продолжала смотреть на небо, как на единственное спасение. Миша сказал ещё тише:

- Сейчас допью и поеду, утро уже. Мосты уже должны быть в порядке. Да?

Я с трудом выбралась из пучины своего стыда и страха, медленно повернула голову, чтобы посмотреть на Мишу, тихо сказала:

- Нет.

Он поймал мой взгляд, и я его скорее отвела, сказала:

- Сейчас около четырёх, до мостов ещё полтора часа.

- В смысле? - он отодвинулся и достал из кармана телефон, поражённо выдохнул и посмотрел на небо, потом опять на телефон, как будто все вокруг сговорились, чтобы его обмануть, - четыре утра? А почему так светло?

Я рассмеялась, немного расслабляясь, он был такой забавный. Посмотрела на него и сказала:

- Потому что мы в Питере. Слышали когда-нибудь про белые ночи?

- Они же летом? - он выглядел удивлённым и немного растерянным, я опять рассмеялась, пожала плечами:

- Они не начинаются внезапно, светает с каждым днём немного раньше, с равноденствия и до белых ночей, а потом постепенно всё позже, до зимы, когда всё время ночь. Глобус видели? Наклонная ось, всё такое?

Он фыркнул и отвернулся с шутливо-уязвлённым видом, посмотрел на Иркину пепельницу, нахмурился и спросил:

- Долго ты собираешься с ней жить?

Я иронично пожала плечами и сказала с долей шутки:

- До скончания времён.

Миша посмотрел на меня с укоризной, как будто он серьёзный вопрос задал, а я фигнёй страдаю, я пожала плечами и ответила серьёзнее:

- Теоретически, до тех пор, пока не найду себе съёмную квартиру, на которую хватит моей зарплаты. Ближе к реальности - до тех пор, пока Ирка меня не выгонит, потому что дизайнер - не та профессия, на которой гребут деньги лопатой.

- Ну почему, - он усмехнулся, с сарказмом добавил: - Нет, если работать как наши гаврики из "Стима", то да. Тут вообще почти все так работают, целыми днями чаи гоняют, потом ничего не успевают и вздыхают, как сложна жизнь. Но ты же не из этих?

Он посмотрел на меня как-то так, что я опять залилась краской, но на этот раз как-то приятно, как будто меня хвалили. Пожала плечами и сказала:

- Не знаю, я пока только неделю в своей жизни проработала.

Он тихо рассмеялся, толкнул меня локтем, наклонился ближе и сказал почти на ухо: