что я не собиралась причинять ему боль. Бедняга. Он не пытался убежать, даже ожидая боли. Теперь я хотела убить всех вампиров, которые помогали удерживать его в плену. Я не преувеличивала, когда говорила, что Симарглы были ценными из-за их редкости. Увидев такое злоупотребление, я пришла в бешенство.
Симаргл повернул голову, чтобы дать мне больше доступа к ушам, когда я помыла за ними. Милое создание пыталось порадовать меня, хотя я не давала ему повода доверять мне. Он должен считать меня своим новым владельцем, поскольку Симарглы переходили из рук в руки, если только не им не давали нового покровителя. Я продолжала мыть, пока мех Симаргла не стал скорее серебристым, нежели пепельным, сопротивляясь желанию перевернуть Симаргла, чтобы Ян увидел, насколько был неуместным его комментарий об «особых объятиях». У Симарглов не было гениталий. Единственная причина, по которой я могла сказать, что это был мальчик, была из-за его ушей. Они были скорее заостренными, чем округлыми, что, как правило, показывало Симаргла мальчиком.
Ян наклонил голову.
— Ты относишься к нему, как к хрупкому, когда он должен быть куда жестче, иначе не выжил бы.
Я прямо посмотрела на него.
— То, что он может терпеть тяготы не значит, что он не должен испытывать милосердия.
— Полагаю, что это верно, — сказал он, выдерживая мой взгляд. — Вот почему я не убил твоего друга сегодня ночью.
Резкая смена темы заставила мою голову закружиться, или, может, это оставшиеся токсины в моем организме.
— Что?
— Ты сожалеешь о том, что я узнал о тебе, но ты не должна, — сказал он, вытягивая ноги. — Если бы ты не была так пьяна, ты бы никогда не раскрыла свою роль в спасении Кейти.
— Это ее имя? — Совет не удосужился сообщить это, когда выносили ей смертный приговор.
— Сейчас, — голос Яна смягчился. — Эти гады дали ей только номер, когда скрестили ее полувампирские гены с ДНК упыра, но один из захваченных ими солдат изменил К80 на Кейти, чтобы у нее было настоящее имя. Кэт и Кости оставили его, когда нашли ее.
Мне пришлось отвести взгляд из-за внезапного удара в сердце.
— Да, имена важны, — прошептала я. — Особенно после того, как с тобой обращаются как с вещью, а не как с человеком.
В течение долгого времени меня тоже считали не достойной имени. Эта была еще одна вещь, за которую я должна Дагону. Тогда, нуждаясь в остановке этих воспоминаний прежде, чем они добьют мое ослабленное состояние, я добавила:
— Но какое отношение это имеет к тебе и Сюнь Гуань?
Что-то тяжелое отразилось в его чертах.
— В этом мире мало людей, о которых я действительно забочусь. Ты уже знаешь, Менчерес один из них. Кости еще один, а Кейти- ребенок его жены. Если бы я верил, что ты помогала казнить Кейти, я бы убил Сюнь Гуань на твоих глазах и считал бы это расплатой. Тогда бы я использовал последний приказ, чтобы ты продолжала помогать мне.
Температура воды не изменилась, но внезапно я почувствовала себя очень, очень холодной. Симаргл тоже почувствовал новую, ледяную смертоносность Яна. Он сгрудился позади меня, издавая едва слышимое хныканье. Затем, так же резко, выражение Яна прояснилось и это холодное напряжение ослабло.
— Но ты помогла Кейти. Если бы тебя поймали, то ты лишилась бы работы, и даже жизни, но ты сделала это, даже не зная ее. Ты и не дружила с ее родителями. Правда говоря, я не могу понять, почему ты это сделала. Кэт и Кости, может и не осознают размер долга, который должны тебе, но я знаю, и я не мог бы отплатить тебе, убив кого-то, о ком ты заботишься, — он сделал паузу, выпустив самоуничижительный смешок. — Даже если это означает стать живым воплощением моих худших кошмаров — женатым мужчиной.
Я была тронута глубоким чувством чести, стоящим за его действиями. Еще раз он решил пожертвовать собой, а не выбрал легкий путь. Ян может и был чрезвычайно избирательным в выборе тех, кому был лоялен, но как только он это делал, то поддерживал это всем, что у него было.
— Менчересу и Кости очень повезло, что ты стал их другом, — сказала я со всей искренностью. Затем, поскольку я знала, что он не хотел, чтобы его хвалили за добрые дела, я продолжила. — И еще раз позволь мне заявить, что я отказываюсь от своих прав, как твоей жены. Серьезно, ты отпразднуешь нашу победу на Дагоном со своей новой карнавальной оргией в тот же день, обещаю.
— Как скажешь, — ответил он с пустой улыбкой.
— Я обещала с кровной клятвой. И когда вампиры дают кровную клятву, то не нарушают ее.
Его насмешка была мгновенной.
— Вампиры постоянно нарушают кровные клятвы.
— Не я, — сказала я твердо.
— Нет, не ты, — его тон был мягким, но новая интенсивность в нем заставила меня вздрогнуть. — Кто-то, вроде тебя, не даст клятвы, которую не намерен сдержать.
Затем он протянул руку и провел пальцем по изгибу моей челюсти прежде, чем поймать капельку воды, зацепившуюся за мою нижнюю губу. Я не знаю, почему до меня не дошло, что он полуголый, а я была только в бюстгальтере и трусиках. Да, я была пьяной, но я должна была знать это. Особенно с тем, как вода цеплялась за его верхнюю часть тела, словно не хотела покидать его рельефные мышцы.
Возможно, я не заметила этого раньше, потому что чувствовала себя в безопасности. Я едва могла вспомнить, когда в последний раз кто-то заставлял меня чувствовать так, и я не могла обвинить в этом Красный Дракон, который выпила. Я и раньше бывала пьяной и не раскрывала секретов, которые рассказала сегодня Яну. Нет, по причинам, которые не поддавались логике, я должна была доверять Яну на уровне, на котором не доверяла никому, кроме Теноха. Это было бессмысленно, но я не могла это отрицать. Не так много секретов я раскрыла ему. Но теперь это чувство безопасности изменилось, превратившись во что-то другое. Что-то гораздо более сильное и не безопасное, учитывая дикость того, что я чувствовала.
— Ты не должен меня так трогать, — прошептала я.
— Почему? — Его голос был таким же низким, как мой, но выражение его глаз не было спокойным. Он был полон той же темной дикости, которая кипела во мне. — Боишься, что я воспользуюсь тобой, пока ты пьяна?
— Нет, — сказала я, приближаясь к нему. — Если ты так будешь трогать меня, я потеряю контроль и воспользуюсь тобой.
Его глубокий, чувственный смех словно коснулся меня
