Мужчина уже справился со своей задачей и сейчас спокойно направился к выходу из комнаты. Я облегчённо выдохнула, но двигаться не начала. Стоит подождать пару минут, прежде чем вставать и бежать к Адаму.
Однако о гвардейцах, что стояли за дверью, я вспомнила только сейчас. Где они? Почему впустили эту тварь в комнату? Новые вопросы появлялись всё быстрее, а нервы накалялись всё больше.
— Ирэн, — через несколько минут решила позвать женщину. — Ирэн!
— А? Что? — она соскочила с кресла, плед слетел с её колен на пол. — Что случилось, мисс?
— Думаю, только что меня попытались отравить, — сказала это спокойно, но зубы всё же ударялись друг о друга. — Какой-то мужчина что-то накапал в кувшин с водой. Он ушёл несколько минут назад. Если бы я не проснулась. Ох, Ирэн…
Чувства всё-таки одержали верх, и из моих глаз полились слёзы. Подтянула колени к себе и уткнулась в них лицом, вздрагивая от рыданий. Услышала, как служанка ахнула и защебетала что-то на неизвестном мне языке. Не зря я думала, что она из далёких краёв.
Вдруг на мои плечи опустилась тонкая шаль, а женская рука легла на плечо и крепко сжала его.
— Мисс, Барбара? Пожалуйста, успокойтесь, — она старалась говорить мягким голосом. — Главное, что всё обошлось.
— Ты понимаешь, что меня хотели убить? Что, если бы… Как же далеко всё зашло! Может, стоит покинуть отбор?
Новая волна непрошенных слёз охватила меня, и я снова задрожала, ещё крепче сжимаясь в комочек.
— Мисс, пожалуйста, успокойтесь. Я не могу смотреть, как вы плачете!
Она попыталась поднять меня с кровати, и я, подчинившись, встала. Слегка пошатнулась, но всё же устояла.
— Зажги свечи, Ирэн. Пожалуйста. А я возьму кувшин и пойду к Адаму. Может, он сумеет что-нибудь узнать.
Служанка не решила противиться мне и лишь кивнула, а я направилась к выходу из комнаты, первым делом желая увидеть братьев-гвардейцев.
Они, как ни странно, оказались прямо за дверью, но не стояли в стойке, остерегая вход в мою комнату, а лежали на полу, словно мёртвые. От испуга прикоснулась к одному из них, чтобы проверить сердцебиение.
Хвала небесам! И Эйдан, и Оуэн дышали. Очень тихо, совсем незаметно. Что-то подсказывало мне, что здоровые и полные решительности парни не могли так просто уснуть. И когда я попыталась их разбудить, мои догадки подтвердились. Они не вставали.
Вернулась в комнату, и мы вместе со служанкой затащили обездиженные тела гвардейцев в комнату. Не оставлять же их посреди коридора!
— Ирэн, я пойду. Если они проснутся, не отпускай их никуда и позови меня. Они должны рассказать всё, что знают.
— Хорошо.
Взяла кувшин, вышла из комнаты и бегом направилась к Адаму.
Сначала мне наотрез запретили вламываться в комнату и будить короля. Стражник, очень злой и высокий зрелый мужчина, даже кричал на меня, напоминая о правилах поведения на отборе и во дворце в целом. Но я не сдавалась. И в конце концов, рассказала ему о том, что произошло в комнате. И, хвала небесам, он позволил мне войти!
То, насколько я была этому рада, не передать словами. Однако лишь при одном воспоминании о незнакомце и звуке капель ноги подкашивались, а руки начинали дрожать. В таком состоянии я и зашла в комнату к Адаму, где увидела его спящим на животе.
Настолько тихо, насколько могла, поставила кувшин на прикроватную тумбу, присела на край кровати и замерла, любуясь мужчиной. Какой же он красивый! Он был настолько умиротворённым, что мне не хотелось его будить. Свет от единственной, уже догорающей свечи падал ему на лицо, освещая густые брови и ресницы. Глаза были плотно закрыты, а тёмные волосы взъерошены и перепутаны.
Однако мысли о произошедшем снова проникли в тяжёлую голову, и я аккуратно положила руку на его оголённое плечо.
— Адам…
Он не проснулся, и тогда я продолжила будить его касаниями. Повела ладонь вдоль всей руки, чем вызвала у него мурашки. Затем коснулась шеи и наклонилась к спине, чтобы оставить мимолётный поцелуй.
Брюнет заворочался и замурчал как кот:
— Всегда бы так просыпался, — в ответ я рассмеялась, — Барбара…
— Я думаю, меня пытались отравить.
— Что? Что ты говоришь? — он резко повернулся, оказываясь передо мной на минимальном расстоянии. Схватил за плечи и осторожно сжал их, заглядывая прямо в глаза. — Повтори. Пожалуйста!
Весь его сон как рукой сняло.
— Я проснулась посреди ночи и заметила мужчину у своего комода. Он что-то накапал в кувшин, — указала на него рукой, — а позже ушёл.
— А как же гвардейцы? — удивлённо спросил Адам.
— Мне кажется, их усыпыли, — я глубоко вздохнула. — Это, это так ужасно!
Мужчина крепко обнял меня, прижав к себе. Я уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Словно маленький ребёнок, которого обидели, я ревела и сжимала кулаки со всей возможной силой. И злость, и отчаяние одновременно заполнили мои мысли. И я не знала, как справиться с этим.
— Моя хорошая. Барбара. Пожалуйста, успокойся! — буквально умолял король. — Я, я… Я не могу смотреть, как ты плачешь.
Но я не переставала. И кажется, всё происходящее переходило в истерику.
— Барбара! Если ты не успокоишься, то мы не сможем отнести воду на анализ и проверить состояние братьев! Послушай. Сейчас это самое главное. Мы вместе должны справиться с этим. И ты сильная, я сильный. Мы ведь сможем, верно?
Я несколько раз кивнула, соглашаясь с его словами.
— Верно. Всё будет хорошо.
Адам поднялся с кровати, и я следом встала на ноги. Он взял кувшин в руки и оглядел его, будто задумываясь о чём-то.
— Ты уверена, что в воду что-то накапали?
— Конечно!
— Ладно. Тогда пойдём. Тут одну я тебя не оставлю.
Когда мы вышли из покоев и застали удивлённого гвардейца, король кратко рассказал ему о произошедшем. Видимо, доверяет. Тот ответил, что постарается узнать как можно больше и выяснить, почему никто не заметил предателя. В его глазах действительно читалось недоумение, но в тоже время желание во всём разобраться. Я, как и Адам, стала верить ему.
Затем мы отнесли воду на анализ к какой-то женщине средних лет, что жила в самой дальней части дворца. Мы добирались до неё около двадцати минут! Она поклялась, что узнает состав воды, и, если она действительно была отравлена, расскажет нам, чем именно.
В самый последний момент мы добрались до моих покоев, к дверям которых Адам каким-то образом уже успел приставить нового гвардейца. Он пропустил нас в комнату, и мы увидели вновь сопящую в кресле Ирэн и всё таких же непробудных братьев. По примерным подсчётам было около трёх или четырёх часов ночи, поэтому мои глаза жутко слипались, а ноги отказывались идти. Организм отчаянно требовал сон, и я не хотела противиться этому.
