Книга Одним лайком меньше - Эллери Ллойд

Дэн

Бывает, день не задается с самого начала. Взять хотя бы сегодня. Ни с того ни с сего в половине пятого утра с плачем просыпается Медвежонок. Я встаю, проверяю подгузник, укачиваю. Через пятнадцать минут он снова принимается плакать. Просыпается Эмми. Сквозь стену слышно, как она полчаса его успокаивает и убаюкивает. Стоит ей уложить малыша в кроватку, он снова разражается криком. Коко плаксивым голосом интересуется, что случилось. Время – пять пятнадцать. У Эмми сегодня фотосессия, поэтому я предлагаю забрать детей на пару часов.

Признаться, я уже забыл, каково это – когда у тебя в доме младенец. Ни минуты покоя. Постоянная тревога из-за множества мелочей. Бесконечный список дел, связанных с уходом за ребенком. Невыносимое давление, от которого семейные отношения начинают трещать по швам.

Когда я устаю, то становлюсь неловким и раздражительным. Не лучшая комбинация качеств. Первое, что я делаю, спустившись на кухню, – открываю дверцу буфета, чтобы достать бутылочку для молока, отворачиваюсь к холодильнику, поворачиваюсь обратно и вписываюсь лицом в открытую дверцу, ровно между глаз.

«Что случилось?» – кричит Эмми сверху. «Ничего», – кричу в ответ. Она спрашивает, почему тогда я ругаюсь.

Ищу пустую бутылочку, которую доставал из буфета, – она как будто испарилась. Через пять минут нахожу: стоит прямо передо мной на кухонном столе.

К этому времени Медвежонок принимается верещать от голода.

В такие моменты я с удивлением размышляю о том, как мало мужчины старшего поколения занимались детьми. Интересно, мой отец менял мне подгузник? От силы один раз, и то вряд ли. Мама говорила, он часто жаловался на запах из корзины для подгузников, стоящей у задней двери; сохранилось семейное предание, как он, уходя на работу в своем лучшем костюме (наверняка расклешенном, синтетическом, с широкими лацканами), умудрился опрокинуть корзину и наступить в ее содержимое. Однако я не помню преданий о том, как отец вставал среди ночи дать мне рожок или катал меня в коляске вокруг квартала, чтобы я заснул. Он даже на детскую площадку со мной не ходил. Между прочим, речь идет не о пятидесятых, а о начале восьмидесятых. Мама училась в колледже, читала «Женщину-евнуха»[13], работала на полную ставку – и каждый вечер готовила ужин на всю семью.

В восемь пятнадцать Эмми и Коко просыпаются и начинают выбирать наряды для фотосессии, а я уже чувствую себя как выжатый лимон.

Очевидно, нам с женой нужно четко распределить родительские обязанности, и чем скорее, тем лучше.

В списке многочисленных домашних дел, которые я должен выполнить, пока Эмми с Коко и Медвежонком будут на фотосессии, есть задача найти няню. Мы решили подыскать ее традиционным способом, после того как Эмми безуспешно попыталась наладить сотрудничество с агентством по подбору нянь, а я забраковал идею Айрин объявить конкурс на должность няни через «Инстаграм». Возможно, я слишком резко отреагировал на ее предложение, потому что Эмми удостоила меня долгим холодным взглядом. «Тогда, может быть, ты сам этим займешься?» – сказала она.

После этого моя жена удалилась в спальню и принялась хлопать дверцами шкафа и грохотать ящиками. Я побрел в кухню, заварил чаю и сел за ноутбук, а через двадцать минут известил Эмми, что подписал нас на новый онлайн-сервис, где семьи ищут нянь, а няни – работодателей. Вечером мы налили себе по бокалу вина и заполнили анкету о том, кто мы такие и какую няню хотели бы нанять.

Пока Эмми собирает Медвежонка на выход, а Коко смотрит мультики на кухне по айпэду, захожу на сайт: за ночь пришло семь ответов. Одну кандидатку я сразу отвергаю из-за необъяснимо долгих пропусков в трудовой деятельности. Та же участь постигает даму, допустившую в письме три ошибки. Третья тоже не подходит – мне не нравятся кольца в носу, мутные глаза и фиолетовые волосы. Можете закидать меня помидорами. Остается четверо. На фотографиях три женщины улыбаются, а одна очень серьезная. Из улыбчивых первой двадцать два года, второй сорок пять, третьей – за шестьдесят. Могу представить, что скажет Эмми, если я выберу двадцатилетнюю. Та, которой сорок пять, считает себя верующим человеком. Таким образом, за десять минут мы определяем победителя: Аннабел Уильямс, родилась в Эдинбурге, живет в Лондоне, тридцать лет присматривает за детьми. Внешний вид – вполне презентабельный; типичная няня, если можно так выразиться. Добросовестная, порядочная, спокойная. Именно такая нам и нужна. Имеет необходимые документы и рекомендации. Готова приступить к работе немедленно.

Молодец, Дэн, думаю я.

Нажимаю кнопку «одобрить», и система предлагает выбрать время для личной встречи и собеседования.

Я уже представляю, как в разговоре с Эмми невозмутимо упомяну о своей победе.

Через две минуты приходит автоматическое сообщение: наш запрос отклонен. Больше никакой информации.

В ожидании, когда закипит чайник, размышляю, что делать дальше. В это время является Винтер – как всегда, с опозданием. Она топает на кухню, желает мне доброго утра, смотрит на часы, притворяется удивленной, ставит на кухонный стол стакан кофе из «Старбакса», спрашивает у Коко, как дела.

– Хорошо, – отвечает та, не отрываясь от айпэда.

Ровно после этого все летит вверх тормашками.

Ровно после этого – сбросив пальто, расположившись напротив меня за кухонным столом, поставив телефон на зарядку и сделав глоток кофе, – Винтер интересуется, где ее ноутбук.

Я осведомляюсь, где она его оставила.

Винтер делает неопределенный жест в сторону барной стойки, на которой лежат зарядные устройства.

В этот момент спускается Эмми с Медвежонком (одетым, надо отметить, в костюм медвежонка).