— В Нууке.
Олега слегка перекосило. Его познания в географии были не столь хороши, чтобы без труда назвать страну, где находился этот город. Как, впрочем, и мои.
— У меня была такая же реакция, — потом пояснила ломавшему голову другу: — Это в Гренландии.
— На кой ему в Гренландию?
— Ты меня спрашиваешь? — я аккуратно складывала у себя на коленях одежду, прежде чем отправить ее в чемодан. — Костя позвонил, сказал паковать больше теплых вещей, потом спросил про визу, и тут я узнала, куда именно мы отправляемся.
Вылет был назначен на вечер пятницы. Пробыть в Нууке мы должны были все выходные, а по возвращении предстояло отснять отдельные сцены в студии. Мне пришлось взять отгул у Дэна на эти дни. Признаться, я была рада отдохнуть от бесконечного мелькания подносов, тарелок и лиц. К тому же Костя обещал, что за неполные пять дней, что продлятся съемки, я получу много больше, чем за весь летний сезон работы в пиццерии. Я была настроена поработать.
— Рит? — позвал Олег, несколько минут наблюдая за мной молча. — А что ты делаешь?
Если это была шутка, то я не поняла ее, и ответила совершенно серьезно:
— Собираюсь в поездку, — застегнула молнию по периметру чемодана и довольно похлопала по нему.
— Это совсем на тебя не похоже. Раньше бы ты просто сгребла все с полки прямиком в первую попавшуюся сумку, даже не задумываясь о том, как будет выглядеть одежда после этого.
Это правда, я никогда не была аккуратисткой, но и неряхой назвать себя не могла.
— Ну и что? Люди меняются, это естественно, иначе я бы до сих пор предпочитала на завтрак карамельки и ходила увешанная фенечками из бисера.
Друг задумчиво смотрел на меня.
— Нет, тут причина в чем-то другом, или ком-то, — предположил. — Ты и правда считаешь Костю принцем, и чтобы дотянуться до него, пытаешься стать безупречной принцессой.
— У тебя паранойя, я всего лишь сложила вещи. И он не безупречный.
— Можешь не отпираться, мне и так все ясно, — Олег постучал кулаком по стене у себя над головой. — Анют, а наша Ритка по уши влюбилась!
— Я давно знаю об этом, — прилетело из-за стены. — А сама Рита в курсе?
Олег оценивающе осмотрел меня.
— Подозревает, но не уверена.
Еще один экстрасенс нашелся, их дуэту пора открывать магический салон. Даже спорить с ними не стала, им бы только глумиться надо мной. Вся эта история с Костей для них лишь повод повеселиться.
Олег демонстративно поднялся с постели и снова присел, сделав серьезное лицо.
— Ты уже взрослая, так что настало время нам поговорить о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине.
Так и знала, что без его грязных шуточек не обойтись.
— Почему все думают, что я обязательно должна переспать с Костей?
После стука в стену последовал громкий возглас Ани:
— Потому что он — красавчик!
***
За окном иллюминатора не было ничего интересного — непроглядная ночь, заснуть никак не получалось.
Я повернулась к сидящему рядом Косте и, положив под щеку ладони, как подушку, наблюдала за ним. Он все это время неустанно работал за ноутбуком. Не знаю, вел ли он бестолковые переписки в соцсетях или был поглощен деталями своего кинематографического творения.
— Костя? — хотела спросить об этом, но музыкант, не отрываясь от экрана, молча поднял верх указательный палец. Я замолчала, но парень не собирался ничего объяснять, продолжая стучать по клавиатуре.
— Когда он так увлечен, его лучше не трогать, — зашептал Иван с соседнего кресла, чуть наклонившись ко мне. — С ним все равно бесполезно говорить в такие моменты, он ничего не слышит и полностью уходит в себя.
Я скользнула по Косте взглядом — он действительно не обращал на меня никакого внимания.
— И часто с ним такое? — повернулась обратно к Ване.
— Постоянно, — откинулся в кресле парень, натягивая на голову наушники.
Мне открывались новые грани в Косте. Интересно, что еще я узнаю о нем за эти выходные?
Спустя несколько часов полета я проснулась, даже не помня, как отключилась. В салоне был приглушен свет, и все пассажиры спали. Подсвечивалось место у иллюминатора в хвосте самолета. В проходе то и дело возникала рука, вращающая между пальцев карандаш или что-то на него похожее. Я посмотрела поверх спинок кресел, встав коленями на свое: Костя закинул ноги на откидной столик и смотрел в черноту иллюминатора. Что он мог там разглядеть сейчас? Одной рукой он играл с карандашом, другой держал небольшой блокнот, которым настукивал о колени какой-то ритм. Иногда он замирал и принимался что-то записывать. Долго писал, потом нещадно зачеркивал и снова возвращался к прежнему занятию. Вспомнив совет Вани, я не стала докучать музыканту вопросами и, найдя более-менее удобное положение, снова заснула.
Я потянулась в уже надоевшем кресле и из любопытства выглянула в проход. Постоянно маячившей руки больше не было, поэтому я снова забралась с ногами на кресло, но Костю все равно не видела. Прошлась до его места и застала того спящим. Ноги так и остались лежать на столике, а головой Костя привалился к иллюминатору, предварительно подложив подушку. Почему во сне все выглядят такими милыми и беззащитными?
Мое внимание привлек тот самый блокнот на коленях музыканта. Осторожно вытащила его из-под руки парня. Листая страницы, находила бесконечные нотные записи и текст, записанный в столбцы. Некоторые слова были обведены несметное количество раз, другие зачеркнуты чуть ли не до дыр. Все это сопровождалось странными пометками на полях: вопросительные знаки; крестики, так же как и слова, жирно обведенные; даже наткнулась на пару смайликов. А последняя запись заставила меня улыбнуться. Словно влюбленный школьник, Костя своим красивым почерком аккуратно вывел мое имя. И почему люди от любви глупеют?
Устроившись в свободном кресле напротив, я начала выводить тонкие линии на белоснежной бумаге, которые со временем приняли очертания спящего Кости. Он начал ворочаться, пробуждаясь, и я усердней заработала, чтобы успеть запечатлеть все детали.
— Что ты делаешь? — хриплым голосом поинтересовался музыкант, заметив меня.
— Рисую, — спокойно ответила, не отрывая взгляд от бумаги. В отличие от Кости, я могла делать несколько дел одновременно. Конечно, не Юлий Цезарь, но все же.
— Ты умеешь рисовать? — задал парень глупый вопрос, но я списала это на то, что он еще был полусонным.
— Если ты не забыл, — говорила, не отрывала ни взгляд, ни руки от блокнота, — я архитектор и должна уметь изобразить то, что планирую построить.
— Я думал, — потер глаза, — это все уже делают на компьютере.
— И на компьютере тоже, — подтвердила, — но так, — помахала в воздухе карандашом, — как-то естественней, настоящей, живее.
