По умению переворачивать с ног на голову квартиру
мужчины могут сравниться только
с бестолковыми щенками.
Поля
Ночью я где-то около часа наслаждалась выгулом своих тараканов. Под размеренный Лехин храп они устроили настоящий пикник в голове. С воспоминаниями, рефлексией и прочими бабскими развлечениями.
Но, как показали утренние события, все это были лишь цветочки. Бодрствующий Леха оказался способен вызывать у меня еще больше опасных эмоций. Даже когда не был занят работой над потомством!
После завтрака Крамер наотрез отказался выселяться. Вместо того чтобы попрощаться, он уточнил, во сколько мне на работу, а потом потребовал во временное пользование мой ноутбук.
— Мне вопросы кое-какие решить нужно. Не ехать же домой из-за такой ерунды, — жуя бутерброд, сообщил он и принялся устанавливать на моего старичка какую-то нужную ему программу.
О том, что это не его имущество, чужая квартира и вообще его не приглашали на постой, Леха, похоже, не задумывался.
Он нагло пользовался моим шокированным состоянием. А когда шок прошел, за рабочим столом уже сидел одетый в трусы и рубашку мужик, что-то командовал десятку других важных мужиков на мониторе и беззастенчиво хлебал кофе из высокой розовой кружки.
Дикая смесь брутальности и домашнего уюта.
Будто никогда до этого не видела Алекса Крамера, не слышала об успехах, я смотрела на него со своего насеста у барной стойки и, казалось, не моргала.
Мозг находился в нирване. Нет, никто не касался моих эрогенных зон, не кормил наркотиками, а в чашке был обычный кофе. Но вот то, что я слышала…
Сколько себя помню, у Лехи всегда были какие-то полукриминальные делишки, вороватого вида друзья и жаргон главного хулигана района. Ума не приложу, как он умудрился втереться в доверие к моей бабушке, но соседи поглядывали на моего извечного конвоира с опаской.
Никто не горел желанием связываться ни с ним, ни со мной. Даже после Лехиного отъезда я осталась неприкосновенной для всего двора.
И вот сейчас передо мной тоже сидел Леха. Заматеревший, еще больше раздавшийся в плечах. А говорил он что-то, что отказывалось укладываться в моей голове. Какие-то «фондовые индексы», «виртуальные серверы», «отзывные депозиты», словно в шикарное тело прежнего хулигана впихнули оксфордского умника.
Более эротическое зрелище сложно было представить. Забыв о своем кофе, я ловила каждое слово. Скользила взглядом по хмурому лицу, длинным пальцам, которые периодически порхали над клавиатурой, голым ногам. И чувствовала, что завожусь. Сильнее, чем от прикосновений и пошлых фразочек. Ем его глазами и, как нимфоманка, жду окончания беседы.
Не знаю, как бы я объяснила Лехе свой странный эротический порыв. Перед завтраком мы уже успели спустить пар, но, закрыв крышку ноутбука, он сам утащил меня в кровать. С тем же деловым видом, словно забыл разморозиться. В рубашке, трусах. И доказал, что час разлуки — это очень долгий срок.
Такое доказательство вполне тянуло на уважительную причину для опоздания на работу. Думаю, меня поняла бы даже восьмидесятилетняя «француженка», но и здесь подстерегал сюрприз.
Из кровати никто меня так и не выпустил. Все объяснения, возмущения нагло глушились поцелуями. А когда до начала работы осталось полчаса, на мобильный пришло сообщение от заведующего центром.
Я глазам не поверила, прочитав его.
Потом перечитала. Внимательно, по словам. И чуть не запустила в Леху телефон.
— Ты вообще в курсе, что это моя работа? Я ею на жизнь зарабатываю!
Вместо телефона полетела подушка.
— Тебя никто и не увольняет. Так, отпуск на пару недель. Оплачиваемый. — Крамер улыбнулся, словно достал мне звезду с неба.
— Но я не просила помогать.
В полет отправилась вторая подушка.
— Можешь не благодарить. — Леха не позволил мне встать с кровати и резко перекатился сверху.
— А спросить у меня трудно было? Ради приличия хотя бы. Или после того, что мы вчера устроили в кабинете, о приличии мне лучше совсем забыть?
— Ты разозлилась, что ли? — он будто не понял. Двух подушек в голову оказалось мало. Надо было запустить что-нибудь еще, потяжелее.
