Да, легко тебе говорить! — подумала она, проигнорировав его непрошеный совет. Марк вполне способен сам о себе позаботиться, да и к тому же тебя не сильно волнует его судьба в любом случае. Видит Бог, ты махнул на него рукой давным-давно.
Эта мысль была так жестока, что она отвернулась и принялась разглядывать пейзаж, мелькающий за окном. Похоже, они ехали в никуда. Казалось, они были в пути уже целую вечность, двигаясь очень медленно, и теперь вокруг них была открытая, пустынная местность, купающаяся в солнечном свете.
Обещанные «несколько минут» оказались всем чем угодно, но только не несколькими минутами.
Энтони задал таксисту какой-то вопрос и, выслушав ответ, сказал ей, что ближайшая гостиница находится по крайней мере в сорока минутах езды отсюда.
— И нет никакой гарантии, что найдутся свободные номера. На самом деле здесь две гостиницы, специально для туристов, но на этой неделе проходит какой-то местный фестиваль, и вполне возможно, что все номера уже забронированы.
— Вы хотите сказать, что нам придется вернуться сегодня вечером? — спросила Джессика в явном замешательстве. Она почувствовала, что ей жарко, что она ужасно устала.
Энтони пожал плечами:
— Если, конечно, в самом заведении не найдется свободной комнаты.
Она молча обдумала перспективу отсутствия жилья.
— Думаю, я всегда смогу поместиться в комнате Люси, — наконец сказала она. — А ты можешь спать в одной комнате с Марком.
— Не думаю, что это возможно, — заметил Энтони, положив руки на колени и пристально посмотрев на нее.
— Почему бы и нет?
— Если ты сама не обратила внимания, то хочу сообщить, что мы с Марком очень по-разному относимся ко многим вещам.
Джессика резко повернулась к нему.
— И, пожалуйста, не надо так на меня смотреть, — произнес он раздраженно.
— Как смотреть?
— Так, словно ты опять готова оседлать своего любимого конька — читать мне лекции о том, как важно ладить с собственным ребенком.
Времени отвечать у Джессики не было. Они подъехали к большому зданию с пристройками по обеим сторонам. Группки молодых людей прогуливались по территории университета.
— Чувствую, как поднялось твое кровяное давление, — сказал Энтони.
— С моим кровяным давлением все в порядке, — ответила Джессика, изо всех сил стараясь отыскать знакомую фигурку Люси в этой толпе. — Не знаю, что будет со мной после разговора с Люси, но сейчас я абсолютно спокойна.
— Тогда не хотел бы я с вами повстречаться, когда вы будете в напряжении.
Джессика засмеялась, хотя его слова задели ее.
Таксист остановил машину рядом со зданием, и не успели они выйти, как он уже умчался прочь.
— Чувствую себя столетней бабушкой, — призналась Джессика Энтони, не глядя на него. Средний возраст людей, которых она видела вокруг, — большинство из них были с книгами или папками под мышками — был не больше девятнадцати. Некоторые смотрели на них с любопытством, словно они были динозаврами.
— Вы не выглядите на сто лет, — успокоил ее Энтони. Он поднял их сумки и направился в здание, ни на кого не обращая внимание. Джессика последовала за ним, все еще надеясь случайно увидеть Люси. Она предоставила Энтони разбираться с потоком вопросов, которые женщина-администратор вначале задавала на ломаном английском, но вскоре перешла на итальянский, как только поняла, что Энтони свободно владеет этим языком.
— Мы можем оставить здесь наши вещи, — сообщил Энтони наконец, повернувшись к Джессике. — И мы можем поискать наших детей в студии или в столовой.
— В столовой, — быстро решила Джессика, подумав об аппетите Люси.
— И кстати, они могли бы разместить нас на несколько ночей, если мы захотим.
— Разместить нас? Где?
— Здесь не много комнат, но они сделают несколько перестановок.
Джессика вздохнула с облегчением. Одна проблема решена. Осталась еще одна.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джессика не представляла, к какому классу отнести это заведение. Для университета слишком маленькое, для школы слишком большое. Конечно же, не коммуна, одно это уже успокаивало. Люди, отметила она с облегчением, выглядят совершенно нормальными.
Она начала понимать, что, если бы прислушалась к тому, что говорила дочь, если бы проявила хоть какой-то интерес вместо того, чтобы наотрез отказываться обсуждать эту тему, тогда смогла бы принять более рациональное и трезвое решение по этому вопросу.
— Ты знал, что это будет что-то вроде этого? — осторожно спросила Джессика.
Энтони пожал плечами, словно хотел сказать, что он вообще мало об этом думал и в любом случае ему есть о чем подумать, кроме подобной ерунды.
— Я знал, что это не будет похоже на логово разврата.
— А на все остальное тебе было просто наплевать. — Она взглянула на него и вдруг почувствовала энергию, исходящую от него, странную, неистощимую и зачаровывающую энергию, которая и привлекала и раздражала в одно и то же время.
Она почувствовала жгучее желание встряхнуть Энтони, заставить его увидеть, что он упускает возможность наладить отношения с сыном, что, если он не будет осторожен, эта возможность ускользнет от него навсегда. Марк все еще был в том возрасте, когда родительское благословение играет немалое значение. Через несколько лет ему уже будет все равно, и тогда дистанция между ними станет непреодолимой.
Впрочем, разве это имеет значение? — подумала она. Что ей за дело до того, ладит он со своим сыном или нет? И с удивлением поняла, что ей это небезразлично.
— Столовая находится где-то здесь, если я правильно понял усатую леди, — сообщил Энтони, обойдя неприятную тему.
Они зашли в большую комнату, полную народа. У одной стены была расположена стойка бара, вокруг которого крутилось с десяток студентов. Рядом с баром была дверь, сквозь которую виднелись столы и стулья, поставленные в ряд; там, скорее всего, подавали горячую пищу.
Джессика бегло окинула взглядом зал и наконец нашла то, что искала. Дернув Энтони за локоть, она указала ему на маленькую группу молодых людей за столом. Люси и Марк сидели к ним спиной.
Она почувствовала внезапный прилив теплоты к дочери и спросила, заметно волнуясь:
— Думаешь, нам стоит обнаружить свое присутствие?
— Думаю, стоит, раз уж мы здесь.
— Судя по голосу, тебе не очень хочется, — заметила Джессика резко.
— Ты приписываешь мне свои собственные чувства, — ответил он мягко, и она нахмурилась.
— Можешь не идти со мной, — сказала она сухо, слегка покраснев. — Ведь у тебя нет претензий к Марку, а Люси — это уж моя забота.
